Наиболее подробный рассказ о сражении, что неудивительно, содержат армянские и сирийские источники, связанные с Эдессой и Антиохией. В первую очередь, это Матвей Эдесский (ошибается с датой сражения, причем приводит еще и неверное соотношение с армянским календарем): узнав о приближении франков, Балак напал на них «недалеко от города Манбиджа. Произошло ожесточенное сражение, ибо неверные были настолько же бесчисленны, как франки – немногочисленны. Тем не менее, франкские войска разбили тюрок, обратив одно крыло их армии в бегство, а Жослен разгромил другое. Однако, отряд тюрок окружил графа Мараша и многих других храбрецов, включая часть всадников Жослена [вариант: «включая начальника конницы Жослена»], и все они погибли смертью мучеников. Когда Жослен услышал об этом, он обратился в бегство и провел ночь на том самом месте, где произошло сражение [во французском переводе: «Жослен уступил и был побежден на том же самом поле боя»]; затем на следующий день он укрылся в своем городе Телль-Башир. Итак, в тот день погибли многие знатные франки, и тем самым день оказался печальным и горестным для верующих христиан. Все это случилось в 10-й день месяца сахми, то есть 4-го мая. После этого Балак с победой повернул назад и обратился против города Манбиджа, велев всем своим войскам атаковать его. Обрадованный, он снял свою кольчугу. В тот же миг солнцепоклонник [армянин, поклоняющийся солнцу и отождествляющий с ним Иисуса Христа] в цитадели пустил стрелу ему в спину [буквально, «в зад»], смертельно ранив эмира. Тогда Балак призвал к себе Тимурташа… и передал ему свою власть и владения, после чего эмир мгновенно скончался. Войска его, узнав об этом, тут же разбежались». Итак, франки (ценой серьезных потерь) обратили в бегство оба крыла противника, но, видимо, в центре те одержали определенный успех, уничтожив отряд сеньора Мараша. Однако, поле боя осталось за Жосленом.
Михаил Сириец: «Жослин прибыл, и сражение продолжалось весь день; был убит владетель Кишума Жофруа Монах. Он прибыл из Рима в сане монаха, совершил в Иерусалиме ряд подвигов в сражении и был назначен военачальником. И когда король отправился, чтобы защитить владения, он взял его с собой и передал ему Кишум, Рабан и Мараш. Этот отважный муж был убит в том сражении… Наутро Балак рано поднялся и отправился к стенам, чтобы выбрать место для баллист [т.е. камнеметов-манджаников]. И около них он был поражен и убит стрелой, пущенной со стены. Его войско бежало в Халеб...».
«Анонимная Сирийская хроника»: войска встретились возле Манбиджа «и началось сражение. Балак был разбит, пали многие из его воинов, и он отправился назад в Манбидж, намереваясь покарать горожан за то, что те не помогли ему. Воюя против Манбиджа, он был сражен стрелой со стен и умер».
Последнюю группу источников составляют латинские хроники XII столетия – происходящие как из Заморья, так и из Нормандии (Ордерик). Фуше Шартрский (имеет то очевидное преимущество, что он – как и Матвей Эдесский – был современником событий, писал по горячим следам и, вероятно, имел возможность опросить гонца Жослена): в начале мая Балак подошел к Манбиджу. Когда правитель города отказался сдаться, Балак выманил его на встречу за пределами стен и обезглавил, после чего приступил к осаде. (В реальности Хассан остался в живых, а после смерти Балака и вовсе вернул себе свободу; позднее эмир Хассан ал-Манбиджи будет служить Зенги и благополучно переживет последнего.) Жослен подоспел к Манбиджу и не замедлил вступить в ожесточенное сражение. «Поскольку, с Божьей помощью, тюрок трижды приводили в беспорядок, и трижды они смело возвращались в бой. Балак, в этой схватке смертельно раненый, как только смог, направился в другую сторону, умирая». Едва его люди заметили это, те, кто мог, не замедлили обратиться в бегство, но не все смогли спастись. «Говорили, что были убиты 3000 из них, что были всадниками. Число (павших) пехотинцев, однако, неизвестно. Из наших же тридцать рыцарей здесь пали, убитыми; из пеших сержантов же почти шестьдесят». Жослен приказал найти среди трупов тело Балака, и его опознали по доспехам. Отрубив голову эмиру, ее отнесли Жослену, получив обещанную награду в 40 номисм. Граф велел немедля доставить трофей (в мешке) в Антиохию, а потом к Тиру и в Иерусалим. Голову вез оруженосец Жослена, сам присутствовавший в сей памятной битве; в осадном лагере под Тиром граф Триполи посвятил этого оруженосца в рыцари. (Голова «Балака», конечно, принадлежала кому-то из его эмиров, убитых в бою.)
Ордерик Виталий (использовал первую редакцию хроники Фуше, а также, возможно, опирался на рассказ вернувшегося в Европу крестоносца?) рассказывает историю о том, как Жоффруа Монах, перед тем, как погибнуть самому, убил Балака – во исполнение пророчества. Собственно, Гийом Тирский – он приводит тоже историю о пророчестве, но без всяких подробностей – считал, что Жоффруа был еще жив в 1131 г. Но он, видимо, ошибался, поскольку Матвей Эдесский и Михаил Сириец пишут о гибели сеньора Мараша в сражении 1124 года. С другой стороны, мы ведь помним о судьбе еще одного человека, Хассана б. Гумуштегина, которого хронисты благополучно похоронили в 1124 году, хотя он здравствовал до 1167 г., пережив и Балака, и Жослена.
_________________ Приходите в мой дом...
|