Запасшись на пиратской базе провизией, Кидд взял курс на Мозамбикский пролив. Потом пошел к северу и занял позицию у входа в Красное море, откуда мог наблюдать за судами, идущими из Красного моря в Индию. Кидд начал охоту за караванами, которые направлялись в арабский порт Мокка. Сюда приходили торговые суда арабов, индусов и армян с восточными товарами, отсюда вывозили западные товары, доставлявшиеся из Средиземноморья. Кидд посылал туда людей на разведку, требовал захватить “языка” или разузнать, какие там находятся суда. Узнав о предстоявшем прохождении каравана (“Мосса fleet”), Кидд принял меры, чтобы не упустить его ночью. Было установлено дежурство. “Давайте, ребята! Я сделаю из этого каравана много денег!” — воодушевлял капитан свою команду. Встретив 14 августа 1697 г. долгожданный караван, Кидд выбрал одно из больших судов и, бросившись в погоню, открыл по нему огонь. Тут он обнаружил, что караван конвоируют английский корабль “Скипетр” и датский военный корабль, которые открыли ответный огонь. Пришлось на время отложить замысел и изменить район пиратского промысла.
Теперь Кидд направил свой корабль к Малабарскому побережью Индии, району оживленного торгового судоходства. Он не прогадал. Здесь Кидд “совершил много крупных пиратских операций и грабежей, захватывая суда и грузы индийцев и других, мусульман и христиан”. Неподалеку от берега севернее Бомбея 29 августа Кидд захватил местную бригантину из Сурата “Мери”. Капитана захваченного судна Томаса Паркера взяли на “Корабль приключений” штурманом, а находившегося на борту португальца — переводчиком. Однако некоторым членам экипажа индийского судна удалось бежать, и известие об этом пиратском акте распространилось по всему Малабарскому побережью. Затем последовали другие удачи: 20 сентября Кидд ограбил “мусульманское судно” с грузом перца, кофе и мирры, 27 ноября захватил и ограбил “Девицу”, ряд других мелких судов. О пиратской деятельности капитана Кидда английская песня говорила следующими словами:
Вел я судно от пролива к проливу И много кораблей я встретил на пути. И все их я сжег, когда был я в плавании, Когда был я в плавании.
Итак, вместо борьбы с пиратством, Кидд, как выразится потом обвинитель на суде в Оулд-Бейли, “сам стал пиратом, причем величайшим и худшим из всех”. Но Кидд был не просто пиратом. Он действовал, имея на руках каперские патенты английского короля, уполномочивавшие его на захват кораблей враждебных наций. Поэтому, занимаясь пиратством, он не подымал пиратского флага, а крейсировал под английским. “Ограничиваясь” захватом туземных кораблей, он не нападал на английские суда.
Кидд настойчиво стремился договориться со своими соотечественниками из Ост-Индской компании. 4 октября 1697 г. он посылает письмо английскому фактору в Каликуте: “Сэр! Я удивляюсь, почему Ваши люди боятся приближаться к нам, хотя я принял все возможные меры, чтобы дать им понять, что я англичанин и не намерен нападать на английские суда. Поэтому я взял на себя смелость написать это письмо и рассеять все подозрения. Я приплыл из Англии 15 месяцев назад с поручением короля извести пиратство в этих водах, а из Карвара вышел месяц назад, так что, я полагаю, Вам уже известно, кто я такой. Мне ничего не надо, кроме дров и воды, и если Вы прикажете мне их доставить, мы честно расплатимся с Вами за это, и я, со своей стороны, всегда рад сделать для вас все, что в моих силах. Уильям Кидд”. Не портил Кидд отношений и с пиратами, которых должен был задерживать. Он не напал ни на одного, хотя океан кишел ими.
Шел второй год плавания Кидда в Индийском океане. За это время у него было уже немало счастливых встреч, но “самый лучший”, “самый большой приз” был связан с захватом у Малабарского побережья 30 января 1698 г. армянского торгового корабля “Кедахский купец”. Этот случай описывается практически во всех книгах о пиратстве, начиная с изданной в Лондоне в 20-х годах XVIII в. книги капитана Чарлза Джонсона “Всеобщая история грабежей и смертоубийств, учиненных самыми знаменитыми пиратами, а также их нравы, их порядки, их вожаки с самого начала пиратства и их появления на острове Провидения до сих времен”, действительным автором которой предположительно является Д.Дефо.
“Кедахский купец” был парусником водоизмещением в 400, а по другим данным — 500 тонн, с командой из 90 человек, вооруженным десятью пушками для самообороны. Стоимость его с оснасткой оценивалась в 400 фунтов. Корабль был зафрахтован “тремя или четырьмя армянскими купцами” и одним мусульманским купцом (“мавром”), которые перевозили свой груз из Бенгалии в Сурат и сами находились на борту. В материалах судебного разбирательства эти “армяне”, “армянские купцы” фигурируют как владельцы груза и самого корабля, а их имена не указываются. Нам удалось лишь установить, что судовладельцем был “сын каландара”, т. е. старосты армян, и что имя одного из фрахтователей-ходжа Ованнес (Cojee Abanus).
Эти данные сохранились в сделанном по распоряжению английского наместника переводе письма “Павла армянина” (Paulo Armenian), написанного на армянском языке 27 апреля 1698 г. в ставке Великого Могола. В этом рейсе “Кедахский купец” имел на борту ценный груз: 200 тюков муслина стоимостью в 1000 английских фунтов, 70 ящиков опиума стоимостью в 400 фунтов, 250 мешков сахара на 100 фунтов, 20 тюков шелка-сырца на 400 фунтов, 100 тюков миткаля на 200 фунтов и другой груз на общую стоимость 4500 фунтов. Эти данные содержатся в обвинительном акте по делу о захвате судна Киддом, то есть в источнике, как увидим далее, явно заинтересованном в снижении стоимости, подлежавшей выплате грузовладельцам. Другие источники говорят о наличии на судне также железа, селитры и слитков золота общей стоимостью груза в 200 000 рупий. Дж. Биддалф оценивает стоимость армянского корабля в 10 или 12 тыс. фунтов.
В момент захвата корабля его капитаном был англичанин Райт, два помощника капитана были голландцами, а канониром — пожилой француз. Такой пестрый состав команды был обычным явлением того времени. Особо следовало бы обратить внимание на одно немаловажное обстоятельство, которое побуждало именно армян к “многонациональному” подбору команды. Дело в том, что европейские колониальные державы постоянно враждовали друг с другом, военные корабли и каперы, не признавая нейтральности судов и грузов других наций, захватывали их под предлогом “связи” с противником. Поэтому армянские судовладельцы вынуждены были закупать для своих торговых судов пропуска и лицензии на право ходить под флагами каждого из враждовавших государств. Обычай иметь несколько флагов сохранялся на протяжении веков. Только Конвенция ООН по морскому праву, принятая в 1982 г. и вступившая в силу в 1994г., установила в ст. 92, что “судно должно плавать под флагом только одного государства”, что оно “не может переменить флаг во время плавания, кроме случаев действительного перехода права собственности или изменения регистрации”. Согласно этой Конвенции “судно, плавающее под флагами двух или более государств, пользуясь ими по удобству, не может требовать признания ни одной из соответствующих национальностей другими государствами и может быть приравнено к судам, не имеющим национальности”.
Право ходить под несколькими флагами, если угодно, было формой утверждения своего нейтралитета, нежелания армянских и других “местных” купцов быть втянутыми помимо своей воли и вопреки своим интересам в конфликты европейских колониальных держав. По этой же причине армянские судовладельцы старались иметь в составе своих экипажей представителей различных европейских наций, чтобы в случае необходимости как-то оградить себя от нападений их военных кораблей или каперов.
Кидд, конечно, знал об этом и потому сознательно преследовал армянское купеческое судно не под английским, а под французским флагом. Он явно рассчитывал на то, что на армянском судне помимо английской лицензии будет и перестраховочная французская, а судовладельцам ничего другого не останется, как поднять французский флаг. Тогда судно можно было бы представить как “собственность врага” и приз считался бы законным.
Подойдя к “Кедахскому купцу”, Кидд приказал капитану спустить шлюпку и явиться к нему. Армянские судовладельцы, скорее всего, сознательно, по разработанному уже сценарию, послали на борт французского, как им казалось, корабля своего канонира-француза. Поднявшись на борт “Корабля приключений” и убедившись в обмане, француз тут же заявил, что он не капитан, а всего лишь артиллерист-пушкарь. Когда же перед Киддом предстал его соотечественник капитал Райт, пират арестовал его и потребовал информации о корабле, его грузе и судовладельцах.
Как вел себя капитан Райт? Обычно европейские и особенно английские капитаны сотрудничали с пиратами и каперами своей национальности. Такой вариант поведения английского капитана армянского судна отнюдь не исключен. Если Райт заранее, еще до пиратского нападения вошел в сговор с Киддом, он мог сознательно послать на борт пиратского корабля канонира-француза. Представив себя капитаном, француз тем самым дал бы возможность оправдать захват армянского судна и его груза на основании английского королевского патента в качестве “французского” судна. Если это так, то, конечно, армянских судовладельцев побуждали представить французский “пропуск”. Достоверно известно, что они этого не сделали — то ли потому, что у них не было перестраховочной французской лицензии, то ли потому, что армяне разгадали маневр Кидда и предусмотрительно послали канонира-француза без французского пропуска.
_________________ Я не сумасшедший, просто ум у меня не такой, как у вас Диоген Синопский Всё тайное рано или поздно становится явным Сократ Христианство терпимо по отношению к другим религиям, но оно должно быть бескомпромиссно христианским (арийским) Д.Коннер
|