Администратор |
|
Зарегистрирован: 24 фев 2012, 14:57 Сообщений: 46681 Откуда: Армения, Ереван
|
Армяне, погибшие во время грузино-абхазского конфликта 1992-1993 гг...
Грузино-абхазская война или, согласно абхазской точке зрения, Отечественная война народа Абхазии закончилась более 20 лет назад. Однако эхо тех событий до сих пор буквально будоражит общество как в Абхазской республике, так и в Грузии. Нередко оно вызывает очень непростой и мифологизированный дискурс с обеих сторон, становится основой для привлечения третьих, в том числе, внерегиональных сил, а также дает повод для высказывания позиций и предъявления аргументов, не только диаметрально противоположных, но и порой откровенно непримиримых друг к другу. Более того, и в Абхазии, и в Грузии темы гражданского и военного противостояния часто служат основной базой для острого идеологического противостояния и создания разноплановых идеологических конструктов, сводя на нет все усилия по примирению или нейтрализации агрессии сторон по отношению и друг к другу, и к третьим сторонам конфликта. Одним из таких мифологизированных вопросов грузино-абхазского противостояния является дефиниция участия и неучастия армянского населения Абхазии и Грузии в этом конфликте. Причем вопрос о роли армян в конфликте и последствиях для них этих событий, прямо проецируется на современную действительность. В этом ракурсе особо выделяется попытка противоборствующих сторон гиперболизировать лишь выгодные для себя моменты, связанные с втягиванием и участием армян в грузино-абхазском противостоянии, особенно в период военных действий [1]. Именно они и станут предметом для краткого рассмотрения. Важно изначально подчеркнуть, что тема грузино-абхазской войны, будучи крайне заидеологизированной, до сих пор, по известным политическим мотивам более широкого противостояния интересов и политических установок Грузии, России, Армении, Турции, Азербайджана, в Кавказском и Закавказском регионах не представлена в широком академическом, исследовательском диапазоне. В основном она рассматривается в аспекте изучения ряда конкретных вопросов, чаще в воспоминаниях, мемуарах, публицистике и т.п. Из-за этого судить о данных парадигмах на основании достоверных, вполне проверенных сведений и фактов, представляется в настоящий момент крайне затруднительным. Даже такие данные как количество и качество участвовавших в войне с обеих сторон вооруженных сил, количество беженцев, погибших, пленных, расследования преступлений против мирного населения, роль и форма пропагандистских установок, информационных баталий, личностного фактора и т.п. до конца не прояснены. Несмотря на значительный срок, прошедший с момента окончания активных военных действий, характеризующие их материалы зачастую противоречивы и вызывают сомнение [2].
Абхазская точка зрения на участие армянской диаспоры в войне против Грузии (насколько этот момент обсуждается в официальных кругах) исходит из тезиса активного (хотя с оговорками), а также несколько запоздалого, участия армянского населения Абхазии в противостоянии с Грузией. При этом часто подчеркивается большая роль армян в достижении победы абхазских военных формирований в войне. В частности, абхазы часто подчеркивают «укорененность» местного армянского населения и его роли в социально-хозяйственной жизни исторической и современной Абхазии с периода образования на этой территории значительной армянской колонии со второй половины XIX в., что и предъявляется как один из факторов активного участия армян в конфликте [3]. Правда, также часто оставляются за скобками в этом же ракурсе, вне общего дискурса, вопросы и проблемы армянской диаспоры Абхазии, беженцев, культурного строительства, создания и функционирования национальных институтов и т.д. С абхазской стороны чаще в превосходной степени одобрения говорится о формировании и деятельности армянских добровольческих формирований во время войны, особенно, что касается армянского батальона или 2-х батальонов им. Баграмяна. Также постоянно, хотя в последнее время и заметно реже (в прошлом более интенсивно), представляются факты преступлений грузинских военных формирований против армянского населения Абхазии; например, общеизвестные трагические события в армянском с. Лабра [4]. Остальные же темы, касающиеся различных аспектов участия и участи армянского населения Абхазии в грузино-абхазском конфликте, почти не становятся предметом исследовательского дискурса, пребывая в некотором плане на страницах только интернета.
Вопрос же участия армян в войне на стороне Грузии или трагедиях армянского населения, по тем или иным причинам выказавших сочувствие действиям грузинской стороны, почти полностью замалчиваются или игнорируются. Правда, эта тема очень скудно представлена и во внутренней армянской полемике или исследовательских работах, так как до сих пор является политически ангажированной и взрывоопасной в реалиях современного положения в регионе. В отличие от абхазской, можно сказать, весьма ограниченной по тематическому охвату вопроса о роли и положении армян в абхазо-грузинском конфликте, грузинская точка зрения не менее сужена. Тем не менее, касающиеся ее материалы весьма широко используются как во внутриполитическом идеологическом дискурсе, так и во внешнеполитических моментах. Грузинская сторона в большинстве своем (хотя имеется и другая позиция, как, впрочем, и у абхазов, менее представленные и известные) сразу после окончания Грузино-абхазской войны прямо или косвенно обвинила армян Абхазии в антигрузинской позиции, перманентной поддержке сепаратизма в связи с карабахским вопросом, преступлениях против мирного грузинского населения («участие в этнических чистках»). Им вменялось «предательство» исторических ценностных установок двух христианских народов и т.п. К тому же грузинские публицисты и некоторые общественные деятели использовали эти обвинения против армян Абхазии, как аргумент в идеологической практике против всего армянского населения Грузии, а частично и Армении, несмотря на то, что вопрос армяно-грузинских исторических и идеологических противоречий имеет к событиям в Абхазии весьма опосредованное отношение. Особенно досталось с разных сторон поборников «грузинской» позиции все тому же армянскому батальону им. Баграмяна [5]. Некоторые публицисты в Грузии сделали его чуть не главным фактором поражения грузинской стороны в войне, а также главным преступником против мирного населения. Эта пропагандистская «истерия» была вынесена, как упоминалось выше, за рамки абхазо-грузинского конфликта и проецировалась на армяно-азербайджанское противостояние, общие вопросы сепаратизма армян в Закавказье, «историческое мародерство» армян по отношению к Грузии и Азербайджану и т.д. Особенно знаменитым глашатаем такой крайней позиции стал Г. Мархулиа – ректор Сухумского университета в Тбилиси [6]. Примечательно, что, как и в Абхазии, так и в Грузии, предшествующие и сопутствующие вопросу темы участия армянского населения в военных действиях в Абхазии, как правило, замалчивались, игнорировались или искажались. В частности, этот вывод особенно показателен применительно к такому важному моменту, как участие армян на стороне и в составе вооруженных формирований Грузии, чему имеются прямые факты и свидетельства, о которых, безусловно, известно и грузинской стороне, о чем и будет сказано ниже. Чтобы разобраться, хотя бы поверхностно, в этом не столько сложном, сколько малоисследованном вопросе, приходится касаться общего фона положения армян в Абхазии и Грузии к моменту начала конфликта и в его процессе, используя для аргументации уже известные материалы по этой проблеме.
_________________ Приходите в мой дом...
|
|