2 мая 1917 года в Ереване открылся Первый съезд западных армян - съезд беженцев(24). Для его работы духовным пастырем Еревана, архиепископом Хореном Мурадбекяном, был предоставлен зал школы на территории Епархиальной резиденции. Католикос Геворк V послал на съезд представителей - епископа Геворга Чорекчяна и архиепископа Хорена(25).
В работе съезда участвовали 59 делегатов, присутствовали 400 приглашенных, в том числе - представители церкви, деятели русских, английских, американских арменофильских органов, помогающих армянским беженцам, и представители политических партий, в основном - дашнаки(26). Большевистское крыло социал-демократической партии представлял Гурген Айкуни(27).
«В присутствии множества людского появился Андраник, - вспоминает В. Папазян, - многие в ликовании окружили его, и даже были такие, что целовали его руки и подолы»(28). Почетным председателем съезда был избран Андраник. Работой съезда руководили Левон Шант, Арам Манукян(29), в составе президиума были Вртанес Папазян и Артак Дарбинян(30). Первым делом съезд направил приветственную телеграмму Временному правительству, под которой подписались Андраник и Л. Шант.
Памятным стало вступительное слово Андраника, которое вполне можно считать программным: «Мы должны суметь сохранить и защитить крупицы нашей нации, восстановить наши очаги, и мы сможем с надеждой посмотреть в будущее, когда поймем друг друга и станем солидарны»(31).
Андраника не обмануло предчувствие того, что добиться взаимопонимания не удастся. Оно отсутствовало на протяжении всего съезда. Слово приветствия сказал также Арам Манукян. Противоречия возникли на почве резкого разграничения дашнаками понятий «русский армянин» и «турецкий армянин», при этом игнорировалась широкая деятельность восточноармянских благотворительных обществ; кроме того, недостаточно эффективно была организована работа съезда. Вполне понятно, Дашнакцутюн, в свою очередь, обвинял западноармянских деятелей в искусственной самоизоляции, и в частности - Андраника. Причины раскола были намного глубже, начало ему положили острые, непримиримые противоречия, существовавшие во время организации гайдукского, затем добровольческого освободительного движения, когда уточнялся вопрос о его целях и об управлении им. Андраник всегда последовательно критиковал АРПД за стремление к гегемонии, сила и влияние этой партии, с одной стороны, были объективным явлением в армянской действительности, а с другой - ее могущество, что вполне закономерно, отчуждало и изолировало другие национальные силы, часто делало их непримиримыми противниками.
7 августа в письме, адресованном Аршаку Чопаняну, Андраник в очередной раз указывал на то, что об «Айастане» распространяют такое мнение, якобы газета отделяет восточных армян от западных. «Вы, очевидно, уже читали «Айастан» и видите, что подобной цели нет и быть не может», - пишет Андраник(32).
Газета «Мшак» подняла вопрос о том, имел ли право съезд считать себя выразителем воли и чаяний всех армян Турецкой Армении(33). Действительно, состав съезда был избран произвольно. На нем отсутствовали искренние выразители нужд беженцев. Вместо них преобладали делегаты земляческих и других союзов. Первые два дня тянулась борьба за Центральный совет. Наконец решили избрать Центральный совет по областной системе, против которой выступили делегаты-рамкавары. По выражению «Мшака», бесстыдным образом злоупотребляли именем Андраника(34). Именно в эти дни Андраник объявил о своем выходе из партии Дашнакцутюн: «Отныне я не принадлежу АРПД и полностью порываю с этой партией. За эти десять дней (дни съезда - В.М.), видя, как турецким армянам не удается организоваться и они не в состоянии честным путем вести такое серьезное дело, как проблема беженцев, я прошу органы армян России, после этого также, худо ли, бедно ли, пусть будут добры вести это дело до окончания войны»(35).
Следует добавить, что если бы не такие крупные армянские организации России, как Помощь Св. Эчмиадзина. Кавказское центральное армянское благотворительное общество, Московский армянский комитет, Бакинский комитет по делам беженцев, Общество помощи армянам и Комитет по восстановлению Армении при нем, Армянское сельскохозяйственное общество, то западно-армянские беженцы оказались бы в безвыходном положении(36).
Подобная атмосфера, разумеется, не благоприятствовала установлению теплых отношений и взаимопониманию между восточными и западными армянами.
Отречение Андраника от партии Дашнакцутюн последняя впоследствии представила как проявление тщеславия армянского национального героя, на что он ответил: «Из Дашнакцутюн я ушел еще в 1907 году. А публикация в газете «Айастан» была моей второй отставкой»(37). Андраник отправился в г. Вагаршапат к Католикосу Всех Армян для того, чтобы поделиться с ним своим негодованием. Он просил патриарха, чтобы тот не позволил АРПД занять большинство в создаваемом на съезде Национальном совете. Более того, он считал бессмысленным называть Западноармянским советом тот орган, который должен был получать инструкции от Дашнакского бюро(38).
Несколько единомышленников Андраника - Лазо, Дереникян, Драмбян, Айкуни и другие - объявили, что отныне не могут соглашаться с дальнейшими постановлениями съезда и после ухода почетного председателя воздерживаются от голосования(39).
Три крупнейшие армянские партии (АРПД, гнчакская СДП и АНП рамкаварская), при всем сохранении внешних различий, ведя борьбу за власть, независимо от своей воли фактически делали одно и то же - разъединяли западных и восточных армян и старались повести армянский народ по своему «освободительному» пути.
Это прискорбное явление еще более углубилось после Октябрьского переворота, приведя к еще большему расколу и, как следствие, к фатальным ошибкам. Первый шаг в этом направлении был совершен на Ереванском съезде западных армян - был создан Западноармянский Национальный совет. Внешне взяв на себя функции помощи армянским беженцам, на деле он превратился в дашнакский орган. По свидетельству одного из лидеров АРПД, Каро Сасуни, этот орган должен был быть признан как единственный представляющий западных армян и иметь функции контроля над теми делами, которые, под видом экономических, сиротских и беженских вопросов, могли быть связаны с турецкими армянами(40). Андраник же предлагал создать один всеобщий действующий орган из представителей: Трапезундской, Каринской (Эрзрумской), Битлисской и Ванской - по два и Харбердской, Себастийской и Тигранакертской (Диарбекирской) областей - по одному человеку, всего - 11 депутатов. Этот орган должен был заниматься вопросами удовлетворения всех нужд беженцев(41). «Вокруг избрания Совета, -вспоминает К. Сасуни, - возникли противоречия, некоторые хотели взорвать собрание. Постановления без исключительного органа остались бы мертвой буквой. Между тем западноармянская жизнь входила в новый этап. Она могла получить самоуправление и могла достигнуть образования армянского государства. Фактически страна была в наших руках. Существовало также и меньшинство, которое не принимало во внимание эти основные обстоятельства. Арам (Арам Манукян - В.М.) приложил очень много усилий для объединения этих сил. В случае с Ваном это стало ясно всем. Он подчеркнул значимость нашей совместной воли и сумел, при уступке дашнакской партии, подвести к заключению в частности гнчакистов и рамкаваров. Тем самым членами Совета было избрано 8 дашнаков при 41 голосе, а противники получили 7 мест с 23 голосами»(42).
Трагедия заключается в том, что дашнакская партия была недовольна распределением сил в Совете. По выражению того же К. Сасуни, «единственной политической партией, действующей в Турецкой Армении, была Дашнакцутюн, рамкавары, большевики социал-демократы и эти мелкие течения хотели иметь в совете столько мест, сколько и мы»(43).
Совершенно иными были обобщения большевика Гургена Айкуни касательно представительского состава съезда и о позициях различных партий в Западноармянском совете. А иногда эти сведения просто искажали реальное положение вещей. В своих мемуарах он пишет: «Дашнакская партия осталась в меньшинстве как в совете, так и в бюро. Силы дашнаков расшатывались»(44). Выдавая желаемое за действительное, Г. Айкуни с гордостью говорил о расколе, об ослаблении национально-политических сил армянского народа: «...Я выступил с рядом большевистских, антидашнакских речей, которые сплотили противодашнакские силы»(45). Состав Бюро Западноармянского совета: 2 дашнака, 1 гнчакист, 1 большевик, 1 рамкавар - он представлял как поражение дашнакской партии. Разумеется, принимая во внимание вышеприведенную мысль К. Сасуни, это и правда было поражением, и в то же время эта картина была свидетельством свободной политической деятельности, ставшей возможной благодаря демократической революции, что, непонятно почему, всеми игнорировалось. Пожалуй, это можно объяснить существованием сложных и зачастую неразрешимых проблем, а также отсутствием культуры политической борьбы.
_________________ Հայ ժողովուրդը նախ և առաջ պետք է ազատել իր «ազատիչներից»,ապա թուրքերից.
|