Нжде о дашнаках или о причинах раскола с Дашнакцутюн и появления "Цегакрон" (продолжение).
Все внутренние бунты в Дашнакцутюне, возникающие периодически, антипартийные выступления Варда Патрикяна и Сафо в 1906-1907 гг. на Балканах, мигранаканское движение в 1908 г. в Тифлисе, сепаратистское движение Левона Атабекяна в Баку в 1909 г., движения Андраника и Смбата в 1917 г. в Тифлисе, движения Ферахяна и Шагана Натали, бунт марткоцаканов, тоже и в Сирии во главе с Н. Агбаляном и Л. Шантом в 1936-1937гг., наконец, начатое мною движение в Болгарии в 1937 г. - всё это - проявления того патриотического и революционного сознания, что даже некоторые лица, явившиеся причиной национальных бедствий, благодаря их принадлежности к дашнакской партии не только поныне остаются ненаказанными, но и продолжают занимать руководящие партийные посты. Вопреки своему формализму и показному демократизму, дашнакское руководство не терпит критики партийцев. Взамен творческой критики, однако, в руководящих кругах дошли до чудовищных размеров интриги, склоки и козни. Неописуемо нетерпимы и холодны отношения между членами бюро, когда речь идёт о смешанном бюро, когда в его составе находятся оба лагеря руководства. В этом случае внутренний антогонизм совершенно парализует бюро. Именно такую картину представлял Дашнакцутюн до 12-го партсъезда в Париже, где было избрано спаянное воедино бюро. Ныне верховный орган Дашнакцутюна опять является двухлагерным, в нём участвует Дро - представитель группы Симона Врацяна. Бюро Рубена Тер-Минасяна ненавидит Дро. В глазах доктора Оганджаняна и Навасрдяна Дро - это тип "гяды", способный на всякое преступление. Тер-Минасян в одном письме на моё имя обзывает Дро "предателем армянского народа, своим добровольческим выступлением и вызвавшим резню армянского народа в Турции". Несмотря на это, бюро Тер-Минасяна привлекла Дро в 1938 г. в состав бюро с целью "купить" молчание Врацяна, который тогда в редактируемом им ежемесячнике "Вем" выдвинул вопрос о резне армянского народа в Тароне (Муш). По существу Тер-Минасян в данном случае вёл себя с Дро точно так, как и в конце 1919 г., когда требовалось обеспечить себе пост военного министра, на что зарился и Дро. В те дни лучшим способом для удаления Дро из Еревана было сочтено отправление его в Нагорный Карабах с миссией организовать там восстание армян против мусаватистского Азербайджана. Последствия нам известны: резня армян мусаватистскими силами в Шуше и свыше двух десятков армянских селений. Все возмущены Дро, карабахцы требуют отдать его под суд, а Дро безмятежно продолжает "кутить в ереванских садах". И так Тер-Минасян стал министром ценой крови карабахского народа. И на этот раз, чтобы Тер-Минасян продолжил преспокойно сидеть на своём посту бюро, сново была предоставлено Дро возможность ввергать наш народ в новые бедствия. В дни последней мировой войны Дро был бы менее активным, если бы не был членом бюро. Об этом знали те, кто вовлёк его в состав бюро, они знали, что Дро легко может дойти до предательства родины, тем не менее, они дали ему место в бюро, чтобы Симон Врацян не совсем поднял завесу над причинами резни армян в Тароне, за каковым занавесом скрывается Тер-Минасян. Дашнакцутюн, как и его политические противники, гнчакисты и рамкавары, косвенно стимулирует ассимиляцию армян, в частности их молодое поколение. Расколотый в самом себе народ проявляет в большей мере отрицательные черты своего характера, поэтому и становится более отталкивающим в глазах того народа, в стране которого он временно приютился. Элементарная мудрость и национальное достоинство требовали от армянских политических партий быть более осмотрительными, когда в переживаемый момент ненависть к чужеземцам стало господствующим явлением. Наш народ не только политически обманут, но и морально оклеветан в Европе и Америке. Поэтому, армянин должен был бы выступить "как родовое сознательное существо". Как говорит Маркс, т. есть как существо, которое относится к роду (народу) как и своему собственному существу или относится к себе и существу рода (из философской научной рукописи Маркса 1844 г., Энгельс об искусстве, стр.18). Биологически моральный народ, затрудняющий свою собственную самозащиту, заслуживает презрения, заслуживает своей судьбы, как бы тяжела она не была с этой точки зрения за Дашнакцутюн, как за сильнейшей колониальной организацией, наибольшая вина. То, что за рубежом называют армянской пропагандой - это ничто иное, как плачущее хныканье, умоляющее о милосердии, вызывающее среди иностранцев лишь жалость и всевозрастающее презрение. Дашнакское руководство всё ещё не имеет понятия о действительной пропаганде. Оно выставляет наконец свои нынешние духовные лохмотья и слабость, называя это пропагандой. Оно не сумело использовать потенциальные силы армянского народа в период революции, так как не знало своего народа, и ныне оно не в состоянии вести пропаганду национальных действительных ценностей, так как оно не основательно знает армянскую историю, философию этой истории. Если за последнюю четверть века и выходила в свет та или иная проармянская книга на каком-либо европейском языке, автором таковой был иностранец. Для так называемой армянофильской пропаганды ничего не сделано так же Дашнакцутюном. Ему было некогда. Он был занят неблагодарной работой очернения Андраника: по его желанию был опубликован труд в двух томах, около 1000 страниц, против Андраника, чтобы дискредитировать его. Мемуары Сепу, посвящённые целиком Андранику, являются предосудительной попыткой низвержения этого национального героя с высоты его славы. Как только Андраник ушёл из Дашнакцутюна, он сейчас же сделался "пьяницей", невеждой, трусливым, заранее торгующимся за своё участие на том или другом фронте, мастером пожинать большие лавры путём незначительных действий и т. п.! Приложены все старания, чтобы "украсить" Андраника тартаренскими, каджназарскими (донкихотскими) качествами, не сознавая, что этим по существу насмехаются над армянской освободительной борьбой, так как армянский народ считал Андраника символом армянского освободительного движения. Упадочны все те народы и партии, которые легкомысленно иронизируют свою героику и героев. Этот духовный вандализм производил на наше молодое поколение наиболее разлагающее действие. В 1921 г., на другой же день после того, как я покинул Зангезур, на персидском берегу Аракса я допустил "бестактность", наказав двух дашнакских министров - Тер-Акопяна Акопа и Саркисяна Епрема, одновременно и членов Верховного органа, заменившего Бюро. Спустя несколько дней после этого события мною было получено от С. Врацяна письмо, в котором говорилось: "Ты брось свои андраниковские выходки! И Андраник вёл себя так, как ты, а ныне беспомощно скитается по Европе. Партия связала некоторые надежды с твоим именем. Слушайся твоих старых товарищей, не послушаешься, тем хуже для тебя. Знаю только, что люди поднимаются с трудом целых лет, но падают в одну секунду" (письмо С. Врацяна от 24..07.1921г.,Тавриз). Таким образом, ко мне относились уже неблагодарно, так как мною были избиты кнутом два труса, уже грозили очернить в один миг, низвергнуть меня. Да, я не учитывал, что дашнакские руководители пользуются как-то незаконным положением и как дашнаки свободны от всякой ответственности. Мне грозили участью Андраника. В день получения вышеуказанного письма я глубоко сожалел, что взамен порки кнутом не застрелил этих двух членов Верховного органа Дашнакцутюна. В тот же день я почувствовал себя духовно ушедшим, оторванным от Дашнакцутюна".
_________________ Я не сумасшедший, просто ум у меня не такой, как у вас Диоген Синопский Всё тайное рано или поздно становится явным Сократ Христианство терпимо по отношению к другим религиям, но оно должно быть бескомпромиссно христианским (арийским) Д.Коннер
|