Уважаемые знатоки Восточных реалий!
Хотелось бы узнать Ваше мнение по вопросу: могла ли борьба между Парфией\Сасанидами и Римом - быть борьбой за контроль над торговыми путями (финансовыми потоками). В свое время поддался обаянию теории этногенеза имени Льва Гумилева, абсолютизировавшей влияние фактора пассионарности на ход исторических процессов. Однако сейчас понимаю, что объяснять всплески исторических событий лишь одним фактором пассионарности было в ущерб прочим, действующим в истории факторам.
Вот Дельбрюк пишет следующее о Римской империи:
Цитата:
В частности, содержать большое постоянное войско можно было лишь на базе денежного хозяйства. Налоги, собиравшиеся с населения внутренних провинций, давали возможность держать на границах легионы, которые со всех сторон охраняли государство от варваров. Но в III столетии стал ощущаться недостаток в благородных металлах. Источники нам прямо не указывают на то, каким образом это произошло. Во все эпохи замечается довольно значительная убыль в драгоценном металле вследствие стирания и полировки, а также вследствие того, что металл теряется, прячется и погибает во время пожаров и кораблекрушений. Плиний же сообщает нам, что очень много золота и серебра ушло в Индию и в Китай, с которыми поддерживалась значительная, но почти совершенно пассивная торговля, что подтверждается и монетами, которые даже в наши дни были найдены в этих странах. Уже Тиберии жаловался на то, что римляне отдавали свои деньги чужим народам за драгоценные камни, а при Веспасиане ввоз с Востока равнялся не менее чем 100 млн. сестерций (22 млн. марок) в год. Таким образом, за два столетия, протекших от Августа до Септимия Севера, около 4 млрд. марок благородного металла могло утечь из Римской империи в Индию и в Восточную Азию.
Тот же Л. Гумилев не отрицает наличия борьбы за контроль над торговыми путями (прошу прощения за большие цитаты):
Цитата:
Потребность Византии в шелке была огромна, так как помимо нужд двора и аристократии шелк использовался как валюта при сношениях с варварами, в частности при найме вспомогательных войск.
Притязания Юстиниана на мировое владычество вынудили византийское правительство поддерживать дипломатические связи со всеми государствами Европы до англосаксонских королевств включительно. На подарки, подкупы, наем воинов требовалось огромное количество шелка. За шелк Византия получала из Европы и союзников, и наемников, и любые товары, и рабов. Благодаря торговле Юстиниан мог вести мировую политику, которая подчинила его власти почти все Средиземноморье. Шелк в Византии ценился наравне с золотом и драгоценными камнями [37, с. 99].
Но артерия, снабжавшая Византию этим драгоценнейшим товаром, проходила через Северный Иран, и сасанидское правительство отнюдь не выпускало из рук контроль над караванной торговлей. Оставляя себе очень большую часть шелка-сырца для его обработки, иранцы всегда имели возможность продавать свои изделия западным странам по ценам, которые они сами назначали [203, р. 128; 124, с. 187].
Добиваясь ослабления Византийской империи, персы, естественно, стремились не к увеличению ее товарооборота, а к повышению цен на шелк, с тем чтобы выкачать из Византии возможно больше денег и ослабить ее в политическом и военном отношении. Увеличение товарооборота не было выгодно Ирану, так как Византия при любых ценах компенсировала себя при перепродаже шелка на европейском рынке, что помогало ей наращивать военный потенциал. Поэтому персы тщательно регламентировали торговлю шелком, не только установив высокие цены, но и ограничив также количество шелка, вывозимого на запад [68, с. 543].
Естественно, что Византия не могла мириться с создавшимся положением, так как, переплачивая за шелк, она тем самым способствовала усилению враждебного ей Ирана. В промежутках между войнами константинопольский двор с огорчением видел, сколько золота уходит из страны в руки врагов государства [там же, с. 544]. Но попытки освободиться от экономической зависимости были безуспешны. Около 531 г. Юстиниан пытался договориться с Эфиопией, чтобы африканские купцы взяли на себя роль посредников и наладили перевозку шелка через Индийский океан [124, с. 198], но персы в индийских портах пользовались таким влиянием, что эфиопам не удалось отнять у них монополию закупки шелка, а мир, заключенный в 532 г., восстановил обычный порядок торговли
И далее по Гумилеву:
Цитата:
Поэтому хан охотно согласился на предложение согдийца-Маниаха послать его к Хосрою Ануширвану в качестве полномочного посла с поручением добиться разрешения на провоз через Иран запасов шелка, скопившегося у предприимчивых согдийцев. Посол даже предложил персидскому царю принять участие в торговле, т.е. покупать шелк самому и перепродавать его на Запад [12]. Согдийцы при такой операции, несколько теряя на цене товара, значительно больше выгадывали бы на увеличение оборота.
Разумеется, персидское правительство не могло пойти на сделку, так как если бы оно переправило весь шелк в Византию, то через несколько лет на Евфрате стояла бы столь многочисленная наемная армия, что всех сил Ирана не хватило бы для ее отражения. Использовать же шелк внутри страны не позволяла низкая покупательная способность населения Ирана. Покупая шелк, персидский шах только терял золото, так же необходимое ему для проведения восточной политики как шелк был нужен византийскому императору для политики западной.
Сам Гумилев в процитированной мной работе «Древние Тюрки», как видим, не отрицает факта борьбы за контроль над международной торговлей. Но он слишком преувеличил роль пассионарности в истории, изобразив ее как природный и неподдающийся человеческому влиянию процесс. Хотя аналогии с современностью прекрасно демонстрируют, что элитам прекрасно удается управлять пассионарностью человеческих обществ. Обосновывать сие не буду, так как выходит за рамки этой темы.
Скажу только, что
анализ исторических процессов в Античном Средиземноморье+Ближний Восток наталкивает на мысль о борьбе двух наднациональных сил, которая имеет место и в современном мире, например. Понятно, что борьба за ресурс (контроль над торговлей) – это лишь элемент борьбы за власть (всевласть).
Персидская империя +Карфаген(Финикийцы) против Эллинского мира и Римского государства. За каждой из этих исторических общностей стояла какая-то из сторон наднациональных сил, использующей ресурсы этих античных обществ, оформленных тем или иным способом правления, в своих интересах.
Наконец, одна из этих наднациональных сил нанесла смертельный удар другой, уничтожив Карфаген. Как тут же получила контрудар на Востоке, куда из геополитической дыры степной Евразии проникают парфяне и перекрывают Риму доступ на рынки Индии и Китая, получая возможность брать несусветные проценты за торговый транзит.
Парфян со временем заменили Сасаниды. Рим, не имея свободного доступа на рынки Индии и Китая, в результате утечки капитала из-за неэквивалентного торгового обмена – дряхлеет и, не имея возможности сам себя содержать, бросает Западную половину Империи на произвол, которую и занимают варвары. В этих условиях наднациональными, держащими Римскую империю, производится культурологическая перезагрузка всей Средиземноморской цивилизации и делается ставка на контроль за будущими варварскими королевствами на брошенной половине Западной империи через обращении их в христианство.Лучшие силы Римской империи заблаговременно были выведены в неприступный как географически, так и фортификационно, Константинополь – центр пересечения торговых путей, контролирующий поставки восточных товаров на рынки Средиземноморья, Восточной и Западной Европы.
Вот тут бы и добить конкурента, который уже выиграл у тебя в свое время Персидскую империю и три Пунических войны. Однако, Сасаниды не справляются и в недрах аравийской пустыни зарождается ислам. Ну и далее к мировым войнам и современным кризисам.
Кстати, замечание по судьбе Римской империи. Возможно, что гражданские войны в самой Римской империи, как раз и стали следствием борьбы за контроль над ресурсом этого политического образования между двумя лагерями наднациональных мировых сил. И распад Римской империи на Западную и Восточную, как раз и стал следствием этой борьбы наднациональных между собой, когда, в результате гражданских войн, одни наднациональные пытались перехватить контроль над ресурсом Римской империи у своих конкурентов из наднациональных. Восточная досталась тем, которые в свое время конролировали Эллинистический мир и Римскую республику, а Западную империю получили те из наднациональных, которые в своих «играх» пользовались ресурсом Персидской империи и Карфагена. И получив в наследство наследие в виде Западной Римской империи с варварскими королевствами на ее территории в придачу, эти из наднациональных использовали единственный доставшийся им «ликвидный» ресурс Римского наследия – Престол Римских Пап.
Если доверять анализу Гумилева, то уже рубеж VI-VII тысячелетий – это зафиксированная источниками мировая война, в пределах евразийского континента:
Цитата:
западные тюрки были втянуты в войну Византии и Ирана (здесь следует отметить, что западные тюрки оставались в дружеских отношениях с Китаем), и, вследствие чего, было образовано две коалиции: Китай, Западно-тюркский каганат, Византия и Восточно-тюркский каганат, Иран и держава аваров.
У членов первой коалиции было стремление установить свободную торговлю между Европой и Китаем.
Цели второй коалиции были различны: аваров интересовал грабеж; у Ирана были давние счеты с Византией, Восточно-Тюркскому каганату, как мы отмечали ранее, не нужен был сильный Китай, и они постоянно в него вторгались: 621, 622, 623, 625 гг. Лишь в 626 г. на реке Вэй был заключен мир, и, очевидно, этому способствовало подготавливаемое выступление западных тюрков, союзников Китая.
А причиной мировых войн – есть наднациональный капитал.
Скажете притянуто за уши?