Причинно-следственные связи, или Преступление и наказание
В драматургии «Игры престолов» (по крайней мере до последнего сезона) особенно привлекала концептуальность и четкость причинно-следственных связей. Поступки героя здесь обязательно имеют последствия и ничто не происходит само по себе. Оттого крайне интересно наблюдать, как герои сами вершат свои судьбы и сами приходят к тому, чего заслуживают. Особенно показательна в этом плане линия Теона Грейджоя. Ослепленный собственным честолюбием, он совершает предательство, которое моментально оказывается наказано встречей с мучителем Рамси Болтоном. Или вспомним линию Станниса Баратеона, который ради трона идет на все большие жертвы — убивает брата, потом дочь, — но в итоге от заветной цели все больше отдаляется. Хотя эта концепция приводит к необходимости героям (а заодно и зрителями) немало пострадать, радует то, что в ее русле главные злодеи сериала не минуют возмездия. Маньяки, садисты, подлецы, вроде Визериса Таргариена, Джоффри Баратеона, Рамси Болтона, Уолдера Фрея, Тайвина Ланнистера, Горы Клигана все-таки получили по заслугам. Причем вновь надо отдать должное авторам, что каждая смерть обыгрывала образ персонажа. Визерис, как и мечтал, получил золотую «корону»; Рамси съели его же псы-людоеды; а Тайвин, одержимый извращенным понятием чести, позорно скончался, сидя в туалете. Чеховское ружье
Согласно заветам Антона Чехова «Игра престолов» буквально усыпана ружьями самого разного калибра. Самым непредсказуемым образом могут отозваться как случайно оброненные фразы, так и целые сюжетные ветки, которые, на первый взгляд, не связаны с основным повествованием. Работа такого механизма — одна из причин, почему после просмотра зрители стремятся углубиться в исследование вымышленной вселенной. Ведь то или иное слово, событие или явление может иметь неожиданное значение. Ограничимся одним, но ярким примером. «Ходор», единственное, да и то невнятное слово аутичного добряка-переростка, оказывается ключом к одной из самых пронзительных загадок всей истории и, пожалуй, самым изящным драматургическим ружьем.
Правда, по мере приближения к финалу сериала ружья все чаще стали давать осечку. Понятно, что в некоторых случаях выстрелы не раздавались специально, чтобы дополнительно увлечь и запутать аудиторию. Но, пардон, некоторые ружья были слишком уж большими для того, чтобы оставить их без употребления. Примерами брошенных ружей можно считать линии Трехглазого ворона, безликость Арьи или принадлежность Джона к Таргариенам. Все эти сюжетные мотивы долгое время готовились и крайне дозированно разворачивались, однако должной реализации в итоге не получили. Саспенс
Понятно, что в «Игре престолов» предостаточно моментов саспенса, невыносимого нагнетания напряжения в ожидании разрешения того или иного конфликта. Однако один саспенс-мотив протянут через весь сериал. Речь об армии мертвых — Короле Ночи и его белых ходоках. Именно наличие этой постоянной угрозы придает особый оттенок всему остальному действию и создает специфическое эмоциональное напряжение.
Дворцовые интриги, борьба за власть, войны между благородными домами — все это было бы не так интересно, если бы где-то фоном у зрителя не маячила мысль о смутной, но глобальной и едва ли победимой угрозе. Живые всячески конфликтуют, но мы понимаем, что ближе к финалу им так или иначе придется объединиться против несравнимо большей проблемы. И именно этот фактор способствует все большему напряжению и, соответственно, увлечению при просмотре. Заметим, что это еще и в целом красивая метафора жизни и смерти. Цикличность и зеркальность
«Игра престолов» состоит из повторяемых зарифмованных событий и образов. Все не только взаимосвязано, но и имеет некое подобие в прошлом и будущем. Мир в целом состоит из круговорота одних и тех же зеркально отражающихся явлений, и вырваться из этой цикличной системы, судя по всему, нельзя. Примерно к такой философской мысли нас то и дело подводят авторы сериала. Самый очевидный пример — первые и последние сцены всего проекта. Сериал начинает кадрами выхода за Стену, и кадрами выхода за Стену завершается. Авторы словно бы показали нам один из циклов развития их вселенной. Примеров меньшего масштаба не счесть.
Король Ночи погибает примерно таким же образом, как и появился. Королевская Гавань, как и некогда замок Харренхол, оказывается сожжена драконом. Кстати, намек на трагическую судьбу столицы мы видим в одном из видений Брана. Как и «встречу» Дейнерис с Железным троном нам показывают сначала в одной из грез Бурерожденной и лишь в финале — наяву.
Нед Старк и Джон Сноу переживают предательство со стороны тех, кому доверяли, и обоих в итоге убивают (последнего, правда, еще и воскрешают). Джейме и Тирион дважды встречаются, когда один из них находится в заточении (и это одни из самых пронзительных сцен сериала). Джендри, как и его отец, Роберт Баратеон, переживает отказ возлюбленной из Старков. Джон Сноу дважды теряет любимых женщин, а Серсея дважды наблюдает за уничтожением Королевской Гавани — в этих примерах сцены даже визуально дублируются для подчеркивания рифмы. Подобные параллели формируют не только ощущение цикличности событий, но и особой цельности всего произведения. Афоризмы «Зима близко», «Что мертво, умереть не может», «Ночь темна и полна ужасов», «Что мы говорим богу смерти? Не сегодня», «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу», «Валар Моргулис» и, конечно же, «Ходор». Это лишь несколько цитат из сериала, которые стали афоризмами и ушли в народ. Во многих фильмах и сериалах встречаются сильные диалоги и броские, лаконичные реплики, умещающие богатый смысл. Но когда фразы героев входят в повседневную речь — это подлинный показатель народной любви.
_________________ Приходите в мой дом...
|