Для обретения себя, то-ли как субъекта (человека), то-ли как объекта (нации) требуется и личное, и интегральное мужество. Мужество должно быть обеспечено духовно-идеологической верой и упорством (но не упрямством). Упорство – одно из свойств мужества. Разница между упорством и упрямством в том, что упорство обычно является следствием сильной воли, а упрямство – неволи, и есть самоцель. Неуступчивый в своей ошибке и точке зрения – раб; отступающий от своей ошибки и исправляющий своё мнение – свободен, ибо мужественнен.
Мужество – мотивация героя. Не бывает львов с человеческим сердцем; бывают люди с сердцем льва. Харизматическая личность обладает мужественным покоем и спокойной уверенностью, а не суетностью и тревожностью. Личность и гражданственность – нерасторжимы, а потому личность неотделима от мужества. Индивид может быть храбр, как лев, или ещё какой зверь, но не мужественнен, а если всё же мужественнен, то он уже не индивид, а нечто большее. Личность есть то, чем человек должен стать, что из себя он должен сотворить. В жизни у человека не всегда есть место геройскому поступку. Но это и не столь важно. Важно свойство человека мыслить геройски и жить геройски. Важно всегда оставаться героем в душе. Тогда не мужество ли это? «Но это ещё одна иллюзия!», — скажет несогласный с этими словами. Да, это иллюзия! Но какая? Благородная и Благодатная! Сама из себя творящая, которую не должен терять человек. Человек никогда не должен терять своё мужество, ибо потерявший мужество – теряет и своё лицо и способность жить; он не сможет сделать самое трудное – занять гражданскую позицию. У такого человека незаметно возникает разлад в обществе и с самим собой, понижается роль в семье, возникают срывы в дружбе. Оставаться самим собой – значит быть мужественным.
Бессмертие духа для нас являет христианство. Христианин – единственный, кто знает цену смерти и смертельной жертве. Храбрость христианина – не в биологическом небрежении жизнью, не в притуплении сознания смерти, а в видении жизни как вечности и бессмертия, как любви непреходящей. Храбрость христианина – в страхе за совершение ужасного, в страхе за подлость, за измену… и переживания за счастье ближнего. Храбрость христианина дана не изначально, а дарована.
Храбрость христианина – в выборе ценой собственной жертвы меньшего зла перед лицом большего, приходящим как страдания братьев своих, своего народа, а уходящих как увеличение жизни, духа и бессмертия. В христианстве слабый становится героем, и храбрость проистекает из мужества. Церковь не зовёт своих чад, — женщин, детей или стариков, — к храбрости. Церковь соборуя, ведёт свой народ к мужественности. Христианство осуждалось нацистами как «религия слабых». Но христианство не идеология могущественного оружия и железных мечей, а оружие «железного» духа и всепобеждающего мужества. Могущество христианства – в его могущественной любви, непреоборимой никакой силой. Жизнь согревается мужеством; жизнь существует мужеством. Если свойства зла возымеют преимущество перед человеком ненасилия, перед его любовью, силой воли, верностью, перед его мужеством и гражданским сознанием, жизнь на земле прекратится.
Христианин своим трудом и своей жизнью способствует, прежде всего, тому, чтобы число грехов не росло. Он своей жизнью по любви и по Евангелию помогает устранять формы и организационные структуры греха, чтобы дать всходы позитивным росткам человечества. По этой причине христианин должен позицировать себя в политике, экономике, культуре и общественной жизни так, чтобы изменить виды и формы греха, создать условия, позволяющие каждому человеку в духе свободы и ответственности развивать и раскрывать свои таланты. Но для этого необходимо проявить духовную устойчивость и мужество.
Церковь-мать, в своей любви к человеку, сирым и малым не наставляет всех жить в режиме социального героизма, но духовной стойкости – не менее тяжёлой, чем воинской. Ибо воинское часто осуществляется коллективно, в подразделении (или, как сказывали бы социологи, в группе) и открыто, на миру, а гражданское – часто становится трудной личностной позицией изнутри, когда приходится идти вопреки или даже против коллектива, решение о которой выносится в трудной борьбе иногда со своей совестью. Воинский подвиг может стать одномоментным эмоциональным аффектом, а гражданский – результатом долгих и бессонных ночей.
Предметно народы (как ушли из Рая) – строительны. Но существует ещё одно великое строительство – строительство духа изнутри, строительство мужества в себе и доброты. И это строительство изнутри – Божественно. Божественный дух должен превзойти человеческую храбрость и придти к христианскому мужеству, обязательно воплощающемуся в мужество гражданское – самое трудное, но и самое благородное и человечное. Умноженый твёрдостью и гражданским мужеством, патриот получает возможность стать подлинным героем, способным своей жизнью и своим примером вести свой народ к пробуждению и освобождению.
Видеть мир таким, каким он есть и любить его, это не героизм, не талант, не отвлечённость, это – мужество! Мужество соотносится и с философией, ибо связано с отношением смысла жизни и смерти. Неосознание человеком смысла своей жизни лишает его способности мужественно переносить тяжести жизни и даже благополучно переносить болезни и невзгоды. Мужество связано не просто с философскими понятиями, но ещё и с философскими поступками. Философия – есть преодоление смерти через умирание; тогда философия есть ещё и бесконечное возрождение. Лишь имея мужество утверждать смерть, мы можем утверждать жизнь. И всё это называется мужеством. Сократ и Бруно приняв сознательную смерть, от которой могли и отказаться, изменили ею всё остальное последующее историческое время. Своим мужеством, а иногда и самоистязанием в поиске истины, Будда привёл пол человечества к новому осмыслению жизни.
Не станет апостолом истины тот, кто не имеет мужества быть её мучеником. Свидетельство Истины требует мужества, обличения зла и борьбы с ним во всех его проявлениях, иначе истина примет оттенок лжи. За человеком всегда числится вина и ошибки – это понятно. Духовное стяжание требует постоянного очищения-покаяния. Покаяние есть подлинное обновление правды, воссоздание красоты и истины. В нём не только смирение, но и дерзновение. Покаяние – это духовный подвиг, совершаемый во имя обновления жизни. Покаяние – не одномоментный акт в судьбе человека, ибо обновление не может быть единыжды. Может ли совершаться обновление лика нашего Отечества без духовной борьбы, без подвига, без обращения к вечным нравственным ценностям? «Нет!», — отвечает на это наша Церковь в тысячелетнем опыте. «Нет!» — отвечают эпосы народов и эпическое сознание народов. И борьба за обновление вечна… как и покаяние. Покаяние требует не храбрости, а мужества. Ибо только мужество сопровождает строительство духа.
Христос, смертью смерть поправ, стал символом мужества, а не храбрости, и Его мужество произрождалось из самого великого космического явления – Любви! Храбрый не всегда способен демонстрировать мужество, а мужественный храбрость – всегда. Но мы не приводим иерархически более низкие примеры, чтобы подтвердить высокие. Низшими символами не подтверждают высшие (мысль Р. Генона – благодарной памяти). Храбрыми были Пушкин, Лермонтов, Ов. Туманян, Чаренц. Но они были и мужественными уже только потому, что в лицо раскрывали недостатки своего народа, который любили всеми своими исстрадавшимися сердцами.
Мужество – пролонгированное понятие, оно, как храбрость, не бывает одноразовым актом. Мужество существует не только соответственно себе как явление-мужество, а соответственно величине вызову, глубине трагедии, оно сообразуется со степенью обрушившегося зла и величиной обнаруженной подлости. Большое зло произрождает ответ мужеством в величинах космических и находит сопротивление в божественных истоках духа. Это мужество – есть ответ, не имеющий границ и пределов, уходящий в безвремение жизни рода и становящимся надындивидуальным, надысторическим, надвременным. Такой ответ, есть ответ народа, принадлежащего вечности. Большое зло порождает большой ответ мужеством, делающий ответчика величественным и самоутвердившимся, поднимающегося до миссианства и становящегося в ряды с Мессией – Богом нашим Исусом Христом, боровшимся с тем же злом. Мы несём свой ответ, как свою судьбу, как свою историческую жизнь. Судьбой от нас востребовано сверхмужество сопротивления и самоутверждение. И мы находим своё мужество в самой борьбе, растём и крепнем по её ходу, по её мере, по её величине и целям.
И мы скажем спротивляющемуся: из могущественного противника в тебя переходит безграничное мужество, из дьявольского зла переливается безграничная стойкость!
Р.S. Притча: «Люди разны ростом, как деревья одного вида, растущие рядом?», — спросили ученики у Учителя. «Не только и даже не столько, — ответил Учитель, — высокие мужчины существуют для того, чтобы обнаружилась впечатлительность от высокого роста относительно низкого в первое время, и лишь обнаруженное мужество выравнивает в росте высоких и низких – во второе. При отсутствии мужества высокие уже кажутся низкими, а низкие высокими на все времена».
Рубен Баренц
_________________ Я не сумасшедший, просто ум у меня не такой, как у вас Диоген Синопский Всё тайное рано или поздно становится явным Сократ Христианство терпимо по отношению к другим религиям, но оно должно быть бескомпромиссно христианским (арийским) Д.Коннер
|