Однако значение этих армянских воинских соединений не ограничивалось лишь этим количественным соотношением. Воины армяне и грузины, привыкшие к местным климатическим условиям, были несравненно выносливее. Русские воины тяжело переносили нездоровый климат этих мест, вследствие чего «при окончании каждого похода надлежало пополнять оные (войска) почти в половину. Гошпитали были всегда наполнены больными» (См. Д. Бутурлин, ук. соч., стр. 77-80. Автор, говоря о состоянии Низового корпуса, находившегося под командованием генерала М. А. Матюшкина, отмечал, что в 1726 г. в его рядах было 20000 воинов, причем «в Ряще 4165, из коих больных было половины, в Новой крепости подле Ряща 203 человек, в Перибазаре 413, при Зензилинском проливе 44, в Екатеринополе 73, в Кескере 1161, из коих 736 больных, в Баке 2294, в том числе 467 больных, в Дербенте 2845, из коих 109 больных, в крепости св. Креста 6112, в том числе больных 516, в Аграханском Редуте 413, в Астрахани 1196, в том числе 854 больных; и, наконец, в Царицине и Саратове 1314. В мае 1727 года в составе Низового корпуса было 21 945 человек, в том числе 4494 больных (см. там же, стр. 98-99). Ср. с донесением и Ведомостью генерала В. В. Долгорукова о состоянии корпуса за 1727 г., представленные в Военную коллегию (см. АВПР, ф. Сношения России с Персией, 1727 г., д. 8, лл. 88-95). Таковым было общее положение корпуса также в последующие годы).
Многочисленные факты говорят о том, что воины-армяне вместе с русскими войсками принимали активное участие во всех сражениях, имевших место в период Персидского похода. Более того, они всегда находились на передовых позициях и проявляли мужество и храбрость в борьбе с неприятелем, что подтверждается как характеристиками командования русских войск, так и количеством потерь, понесенных армянами (См. Д. Бутурлин, ук. соч., стр. 69, 83, 107; П. Г. Бутков, ук. соч., стр. 443 — 445. и др.).
Именно из анализа этих фактов становится ясным, почему Петр I и его преемники проявляли неослабевающий интерес к армянским и грузинским воинским соединениям и неоднократно требовали от командования Низового корпуса употребить все возможные средства, «дабы вы по своему рассмотрению труд приложили, чтоб армян и грузинцев в службу нашей (т. е. России) вяще умножить и содержать» (См. док. № 7).
Понятно, что эта заинтересованность прежде всего была обусловлена боеспособностью эскадронов и команд, состоявших из армян и грузин. Это имел в виду и русский историк прошлого века Сергей Глинка, когда писал: «Петр, в походе своем в Персии, лично по многим опытам узнав неколебимую преданность армянского народа, в ознаменование [90] признательности, дал ему высочайшие грамоты, права и преимущества за воинские его подвиги и за важные заслуги» (См. С. Глинка, ук. соч., стр. 16).
Армянские воинские подразделения, входящие в состав иррегулярных войск вооруженных сил России, по своему построению, строевому образованию, системе управления и другим служебным показателям приблизительно соответствовали общей структуре русской армии. Поступающие на службу в подразделения, состоящие из армян, по установленному порядку принимали присягу (офицерский состав в индивидуальном порядке и в письменном виде), введенную в русской армии (См. док. № 40,99 и др. Ср. с текстом присяги, утвержденным Петром I для служащих русской армии (см. «Хрестоматия по русской военной истории», под ред. Л. Г. Бескровного, Москва, 1947, стр. 158 — 159)). Они выступали под единым знаменем Российской империи. Для них обязательной была дисциплина и порядок ведения войны, принятые в русской армии. Одинаков был также порядок назначения, продвижения по службе офицерского состава, присвоения военных чинов и т. д. Заметим, что в армянском эскадроне и других командах воинские звания русской армии были введены начиная с 1725 года. Именно с этих времен постепенно упорядочилось также интендантское обеспечение воинов и офицерского состава этих соединений, соответственно введенному в 1720-1722 г. табелю о рангах, содержании генералитета и полков русской армии.
Начиная с 1725 г. офицерам армянского и армяно-грузинского эскадронов назначалось денежное жалование по 100 рублей, а рядовым — по 15 рублей человеку на год. (См. док. № 9,10 и др.) В документах от 1733 года указан размер денежного жалования офицерам этих подразделений: полковнику — 1200 р., подполковнику — 600 р., майору — 300., поручику — 130 р., прапорщику — 84 р., вахмистру — 17 р., капралу — 16 рублей на год (См. док. № 32 и др.). Было установлено регулярное довольствие для личного состава, заключающее в себе: муки два четвертинка, крупы по гарцу, соли по два фунта на человека в месяц. Продовольствие отпускалось из складов (магазинов) один раз в месяц по письменному требованию старшего командира части (См. док. № 6). После 1728 г. для содержания лошадей отпускался овес на зимний период.
В последующие годы размер жалования несколько раз изменялся, причем Лазарю Христофорову по рангу генерал-майора назначалось 2096 р. 25 копеек на год (См. док. № 17,32, 58, 124 и др.).
_________________ Приходите в мой дом...
|