Lion, в сети появилась книга Банников А.В., Морозов М.А. Византийская армия (IV-XII вв.). 2013 и надо сказать, книга неплохая. Есть, конечно недостаток, одним из которых является то, что авторы непропорционально много уделили внимание армии Римской империи, в ущерб Византийской. Преемственность была и авторы имели на это полное право, но 50% книги не о византийской эпохе. Но по римской армиии, Банников действительно специалист, а что особено меня порадовало, что многие его оценки совпадают с моими и не скажу чтобы меня это радовало, но оценки Банникова не совпадают с Вашими, Lion, оценками по армии Рима. Собственно предоставлю слово самому Банникову:
У профессиональных ученых и всех тех, кто просто интересуется античной или военной историей, армия Римской империи I-II вв. всегда вызывала неподдельный интерес. Она представлялась безупречно действующим и отлаженным механизмом, который вобрал в себя все лучшее, что когда-либо было создано древней военной мыслью, и превратился в несокрушимый форпост цивилизации на пути варварства, несущего с собой хаос и разрушение. Армия эпохи Сципионов, Мария или даже Цезаря не могла похвастаться таким вниманием, которое уделялось и уделяется армии принципата. Многочисленные реконструкторские общества, существующие сегодня в различных странах Европы, обычно воспроизводят вооружение и амуницию легионеров именно этой эпохи. Голливуд, к какому бы периоду римской истории он ни обращался, показывает своей многомиллионной публике идеализированный образ римской армии, как своеобразный оживший слепок с колонны Траяна, пребывающий вне времени и пространства. Роль армии в жизни такого милитаризированного государства, как Римская империя, трудно переоценить. Благополучие Рима всегда зависело от того, в каком состоянии находились его вооруженные силы. Но вот парадокс: та армия, которую мы привыкли считать армией Империи, просуществовала чуть больше двух столетий, а когда она исчезла, оставив по себе лишь смутные воспоминания, государство, которое она была призвана защищать, уничтожено не было. Пройдет еще два столетия, прежде чем готы захватят Рим, и даже после этого драматического события, которое можно было бы считать финальной точкой в римской военной истории, Империя не будет разрушена. С исторической сцены уйдут гунны и аланы, готы и вандалы, падет в прах персидское царство, а Империя будет стоять несокрушимой твердыней, и веками ее армии будут внушать страх соседним народам.
Почему эта длительная и многоликая эпоха существования имперской военной организации вызывает значительно меньше интереса в кругах исследователей, чем относительно короткий период принципата? Конечно же, многое зависит от характера источников: литературные, эпиграфические, археологические памятники I-II вв. дают ученым гораздо более полный и целостный материал, чем позднеримский и византийский периоды. Вместе с тем немаловажным является и «фактор силы»: Римская империя вплоть до прихода к власти Адриана проводила агрессивную наступательную стратегию, и ее армии были настолько могущественны, что ни кельты Британии, ни германцы, ни парфяне не могли оказать им достойного сопротивления. История армии принципата — это череда громких побед, заканчивавшихся завоеваниями обширных территорий. Единственное поражение, потрясшее современников и приковавшее к себе внимание исследователей Нового времени, — это гибель легионов Вара, попавших в засаду в Тевтобургском лесу...
В войнах с персами, арабами, болгарами, норманнами и турками Византия утратила большую часть своих территорий и неоднократно терпела поражения, которые могут быть сравнимы по своему масштабу с адрианопольской катастрофой. И вместе с тем за период от Константина I Великого (306-337 гг.) до Мануила I Комнина (1143-1180 гг.), названного в византийской традиции также Великим, было столько блестящих эпох, «военных ренессансов» и впечатляющих побед, на фоне которых военные успехи, достигнутые Римской империей в период принципата, если не меркнут совершенно, то, по крайней мере, не представляются чем-то из ряда вон выходящим. Поэтому вопрос о том, каковы были военная организация и армия Византии в каждый период своего существования, покажется вполне естественным. Ведь если задуматься, то противники, с которыми вели борьбу легионы Августа или Траяна, намного уступали по силе народам и государствам, атаковавшим Империю в позднеримский или византийский периоды. Можно ли, например, сравнивать германцев, уничтоживших легионы Вара, с такими племенными союзами, совершавшими свои опустошительные рейды на римскую территорию начиная с середины III в., как франки, аламанны или готы? Разве можно сопоставить угрозу римскому присутствию в Британии, существовавшую до образования пиктского союза и после его возникновения (вторая половина III в.)? И что может вызвать больший ужас в рядах противника: парфянские всадники в развевающихся на ветру одеждах или закованные в броню персидские боевые слоны? Ответ кажется вполне очевидным...
Оборонительная система, окончательно сформировавшаяся при Флавиях и Антонинах, была довольно эффективной и практически неизменной сохранялась также и при Северах. Однако существование ее было возможно лишь в том случае, когда внешняя угроза носила локальный характер и разные участки границы государства одновременно не подвергались сильному давлению со стороны соседей. В конце II в. возникает ситуация, когда внешний натиск почти на все римские границы значительно возрастает. Если ранее на рейнской и дунайской границах Империи противостояли малочисленные племена германцев, то теперь положение резко меняется. Германцы объединяются в крупные союзы, которые все чаще и чаще бросают вызов могуществу Рима. Маркоманнские войны, длившиеся 15 лет, завершились победой римлян. По условиям заключенных соглашений германцы признавали свою зависимость от Империи, выдавали всех римских пленных, были обязаны поставлять римлянам зерно и скот, а в случае необходимости оказывать им военную помощь. Вместе с тем победители обязаны были принять ряд требований, выдвинутых побежденными, в соответствии с которыми одни племена оставались на своих прежних землях в обмен на выплачиваемые им субсидии, а другие получали разрешение обосноваться на территории римских провинций. Потери, понесенные римской армией, были столь ощутимы, что активное вмешательство римлян в этом регионе наблюдается только в правление Септимия Севера (193-211 гг.) и Каракаллы (211-217 гг.). Ко всему прочему, война самым неблагоприятным образом отразилась на финансовом состоянии государства. Нехватка наличной монеты была до такой степени острой, что Марк Аврелий был вынужден продавать свое личное имущество, запретить гладиаторские бои и театральные зрелища33. Неблагоприятная внешнеполитическая обстановка привела к нарастанию кризисных явлений во всей римской военной организации. Оборонительные войны, которые приходилось вести римской армии, стали более опасными и не приносили практически никакой прибыли в виде добычи.
Подводя итог анализу римской военной организации в период с начала I в. до первой половины III в., необходимо отметить, что в ней произошли определенные перемены. Они были обусловлены социально- экономическими и политическими процессами предшествующей эпохи и изменением внешнеполитической обстановки. Модификация в большей мере затронула систему пополнения войск и принципы строительства лимеса. Военная система принципата, которая, на первый взгляд, могла показаться вполне исправно действовавшим механизмом, начала давать сбои, как только стала меняться ситуация на границах Империи. Германский мир находился в состоянии относительной стабильности с тех самых пор, когда в конце II в. до н. э. Марий победил кимвров и тевтонов, а Цезарь в 58 г. до н. э. разбил отряды свевов под командованием Ариовиста. Спокойствие германцев на 150 лет гарантировало неприкосновенность римских границ в гораздо большей степени, чем могущество легионов. Но уже с первой четверти II в. н. э. германцы приходят в движение. В результате произошедших миграций плотность населения на территории Западной Германии значительно увеличилась. Давление на рейнскую и дунайскую границы Империи существенно усилилось.
|