В истории франкоармянских отношений наряду с реальными фактами деятельности исторических лиц и конкретными событиями встречаются также загадки и ничем не обоснованные версии. Среди последних – версия об армянском происхождении маршала наполеоновской армии Иоахима Мюрата, которую нельзя конечно сопоставить с загадками знаменитой Атлантиды или же «железной маски», но тем не менее и она заслуживает определенного внимания.
В ходе Французской революции лица, принадлежавшие к бывшему бесправному третьему сословию, получили широкие возможности для проявления своих способностей и нередко добивались высоких званий и должностей. В годы войны против сил первой антифранцузской коалиции во французской армии выдвинулись талантливые полководцы простого происхождения – Л. Гош, Ф. Марсо, Ж.Б. Журдан и др.[234]. Наполеон Бонапарт, на начальной стадии своей деятельности, поставил себе на службу провозглашенные Французской революцией принципы, касающиеся выбора и выдвижения государственных и военных деятелей. Еще при Директории, дальновидный, молодой полководец сгруппировал вокруг себя одаренных командиров, не считаясь с их социальным происхождением. Многим из них в дальнейшем было присвоено высокое звание маршала империи. К таким относился и Мюрат, занимавший особое место в блестящем созвездии французских высших военачальников эпохи наполеоновских войн.
Многие присущие Мюрату черты – беспредельная храбрость, стремительность в действиях, преданность делу при выполнении боевых задач – во многом способствовали определению его места в окружении французского императора. По словам Бальзака «Мюрат не знал чувства страха»[235]. Не случайно Наполеон, в духе своей порочной привычки заключения брачных союзов между своими придворными по своему собственному усмотрению, решил выдать замуж свою любимую сестру Каролину за Мюрата. Брак, однако, на этот раз оказался счастливым.
Зять Наполеона имел неистребимое, впитанное с молоком матери, пристрастие к роскоши. Как отмечал Бальзак, «Мюрат, настоящий восточный человек по своим вкусам (курсив наш – В. П.), подавал пример роскоши»[236]. Это проявлялось не только в его необузданном стремлении к приобретению шикарных особняков, обставленных дорогостоящей мебелью, украшенных ценнейшими произведениями искусства и т. д. Мюрат поражал также как своих приближенных, так и противников экстравагантностью своей одежды, тщательно подобранными головными уборами, украшенными перьями, ювелирными изделиями, с которыми он не расставался и в жарком бою. Его современники, а впоследствии многие писатели и историки, начиная с Д. Давыдова и кончая Ж. Тюларом, неоднократно обращали на это внимание. Л. Толстой, к примеру, так описал его, этого «с торжественнотеатральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте»: «Человек этот поехал галопом навстречу Балашову, блестая и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами»[237]. Словом, в силу самых различных причин, Мюрат стал не только видным и весьма популярным полководцем того времени, но и занял почетное место в ближайшем окружении Наполеона. Его личность по праву вызывала особый интерес и на протяжении двух последующих столетий.
__________________ [234] По образному сравнению А. Моруа, то были «эпические времена, когда армия делала генералов быстрее, чем женщины детей». См.: А. Моруа. Три Дюма. М. 1965. С. 15. [235] О. Бальзак. Собрание сочинений в 24х томах. Т. 13. М. 1960. С. 184. 236 Там же. Т. 1. М. 1960. С. 300. 237 Л. Толстой. Указ. соч. С. 21. [236] Там же. Т. 1. М. 1960. С. 300. [237] Л. Толстой. Указ. соч. С. 21.
_________________ Приходите в мой дом...
|