Как на ладони Еще один козырь антикоррупционной борьбы – максимальная доступность информации. В Швеции любой человек может позвонить, например, в налоговую и по телефону, назвав личный номер гражданина, узнать всю информацию. Получить сведения о доходе, имуществе, имеющихся транспортных средствах, и даже о его долгах. Ответ при желании пришлют почтой или по интернету. ‒ Вы можете, например, назвать мое имя. Вам скажут все ‒ где работает, сколько получает, замужем ли, есть ли дети и какой у них доход. Все максимально открыто, ‒ рассказывает Хелена. Из-за сложившейся практики, в Швеции нет нужды в открытых реестрах деклараций – информацию и так легко получить любому гражданину. При этом власти должны ответить «в разумный срок» в зависимости от сложности запроса. Предполагается, что человека не должны заставлять ждать. Но, естественно, есть и злоупотребления – одни чиновники отвечают в течение нескольких часов, а ответа от других приходится ждать неделями. ‒ До недавних пор в Швеции не было законодательства, которое регулировало бы финансовую отчётность политических партий. Было лишь добровольное соглашение между партиями, согласно которому они должны были публиковать информацию о поступлениях средств. Но можно было и не раскрывать источники доходов, так как были разрешены анонимные пожертвования. Но скоро такой запрет будет введён, и анонимные пожертвования будут распределять между всеми партиями. Информация о других поступлениях будет открытой, ‒ рассказала генеральный секретарь шведского отделения «Трансперенси Интернешнл» Лотта Рюдстрём. Проливая свет К слову, отделение международного движения в этой стране более чем скромное ‒ за зарплату там работает лишь Лотта, и то не на полную ставку. В отличие от российского отделения «Трансперенси Интернешнл», их шведские коллеги не занимаются расследованиями, сфокусировавшись на просвещении. Работают как с населением, так и с представителями властных структур. Мероприятия организуют силами Лотты и правления организации, в которое на общественных началах вошли 12 человек. В том числе бывшие послы, журналисты, юристы, профессора университетов. ‒ Мы распространяем антикоррупционное мировоззрение среди населения, работая на предотвращение того, что могло бы случиться. Конечно, СМИ больше любят писать о скандалах, чем обсуждать коррупционные риски. Если в скандальной истории оказалась замешана ИКЕА или Вольво, про это напишут все. Но, гораздо меньше шансов увидеть в СМИ дискуссию о том, почему эти истории случаются, ‒ говорит Лотта Рюдстрём. В то время как «Институт против взяток», в основном, работает с бизнесом, «Трансперенси Интернешнл Швеция» имеет более широкий спектр интересов, также оказывая и информационную поддержку. Но, как признаётся Лотта, если раньше поступало 4-5 звонков в неделю от заявителей о коррупции, сейчас это происходит гораздо реже. Шведы знают, что организация расследованиями как таковыми не занимается. Одно из приоритетных направлений работы организации – разъяснение действующего законодательства о госзакупках. В Швеции информация о них пока не собрана воедино на национальном ресурсе, но власти планируют это сделать. ‒ В Швеции 219 муниципалитетов, есть большие, а есть и очень маленькие. В маленьких, естественно, чаще совершаются ошибки в трактовке законов, но есть и грубые нарушения, такие как ситуация «конфликта интересов». Это самая большая проблема в госзакупках – «коррупция дружбы». Очень распространены случаи, когда документация формируется под определённых поставщиков. Часто это довольно очевидно, но доказать это трудно. У нас был такой случай ‒ власти купили спасательный вертолет для пожарных. Очень дорогой, и документы написали под конкретную итальянскую компанию. Был большой скандал. И эта история была предана огласке журналистами, а уже потом своё расследование провели власти, ‒ рассказала Лотта. «Трансперенси Интернешнл Швеция» организует семинары для чиновников, чтобы объяснить им, как применять закон. Проводят они и антикоррупционные уроки в университетах и колледжах. ‒ Есть такое расхожее мнение ‒ у нас все хорошо с индексом восприятия коррупции, почти нет больших скандалов, не нужно платить взятки учителям или врачам. Но есть другие задачи – чистота госзакупок, своевременное декларирование конфликта интересов. Бывает ведь, что речь не идет о пачке купюр под столом, но это тоже коррупция. Эти вещи нельзя измерить. Крупные шведские компании ведут бизнес за рубежом, и они вовлечены в коррупционные схемы. Они думают, что это нормально, когда они находятся за пределами Швеции. При этом у населения слишком узкое восприятие коррупции. Когда чиновник закупает что-либо у своего родственника, он может даже не понимать, почему нельзя этого делать, и что это нарушает принцип честной конкуренции, ‒ считает Лотта Рюдстрём. Без несвойственных функций Отличия сложившейся в Швеции системы антикоррупционного противодействия от российской очевидны. В социуме, где эффективно работаю правоохранители и почти не пренебрегают принципами профессиональной этики журналисты, общественные организации избавлены от несвойственных для них функций. В России общественники ищут незадекларированную собственность чиновников, их роскошные загородные особняки, раскапывают подробности коррупционных схем. По сути же, всё это – работа для полиции и представителей СМИ. В то время как шведские общественники сосредоточились на предупреждении коррупционных рисков. ‒ Когда я работала в Сербии, я пыталась убедить местных врачей не брать взятки. Они оправдывали себя так: «мы зарабатываем мало, система коррумпирована с самого верха, а у нас много финансовых обязательств, и поэтому приходится брать взятки». Основной в посыл в борьбе с коррупцией должен идти от государства, только «мягкая сила» не может решить весь комплекс проблем. Усилиями одних лишь НКО ничего не получится, ‒ подытожила общественница Хелена Сунден. Естественно, учитывая реальные условия жизни в нашей стране, наивно полагать, что мы сможем быстро перейти к шведской модели. Однако, в части просветительской работы у них есть чему поучиться. Если сдвиг произойдёт в менталитете, в сознании людей, со временем изменится и сама система.
|