Римская империя по понятным причинам тяжело переживала де-факто потерю Рима, и в 536 году император Юстиниан уничтожил королевство готов и вернул Рим в состав империи. Этот римский император, кодифицировавший римское право в знаменитом Юстиниановом кодексе, точно был не в курсе, что, оказывается, он правит какой-то Византией, тем более что управлял он империей на латинском языке. На греческий язык империя перешла только в VII веке, при императоре Ираклии. Полное господство Константинополя над Италией было недолгим: спустя 30 лет в Италию хлынули лангобарды, однако империя сохранила контроль над доброй половиной территории, включая Равенну, Калабрию, Кампанию, Лигурию и Сицилию. Под контролем императора находился и Рим: в 653 году император арестовал папу римского Мартина I, а в 662 году император Констант на пять лет даже перенес столицу из Константинополя снова на Запад. Все это время ни императоры ромеев, ни варвары, захватившие западные провинции, не сомневались, что Римская империя существует по-прежнему; что империя — это имя собственное, и империя может быть только одна, и если варвары чеканили монету (что они делали редко), то они чеканили ее от имени империи, а если убивали предшественника (что они делали куда чаще, чем чеканили монету), то они посылали к императору в Константинополь за титулом патрикия, управляя местным неварварским населением в качестве полномочных представителей империи. Ситуация изменилась только в 800 году, когда Карл Великий искал юридический способ оформления своей власти над гигантским конгломератом завоеванных им земель. В империи ромеев в это время на троне сидела императрица Ирина, что, с точки зрения франков, было незаконно: imperium femininum absurdum est. И тогда Карл Великий короновал себя как Римский император, объявив, что империя перешла от ромеев к франкам, — к изумлению и возмущению самой империи. Это примерно, как если бы Путин объявил себя президентом США на том основании, что выборы в США показались ему незаконными, а стало быть, империум над США перешел от Обамы к Путину, а чтобы как-то отличить новые США от прежних, старые США повелел своим юристам именовать «Вашингтонией». Чуть раньше коронации Карла на свет явилась фантастическая подделка под названием «Константинов дар», которая — на испорченной латыни с использованием феодальной терминологии — сообщала, что император Константин, излечившись от проказы, еще в IV веке передал папе римскому светскую власть и над Римом, и над всей западной империей: обстоятельство, как мы видим, совершенно неизвестное ни Одоакру, ни Теодориху, ни Юстиниану. Итак, это важно: «Византия» не образовалась ни в 330- м, ни в 395-м, ни в 476 году. Она образовалась в 800 году в умах пропагандистов Карла Великого, и это название было такой же наглой фальсификацией истории, как заведомо подложный Константинов дар. Именно поэтому Гиббон в своей великой «Истории упадка и падения Римской империи» писал историю всех римских земель, включая средневековый Рим и Константинополь. В Константинополе никогда, до самого последнего дня, ни на секунду не забывали, что императоров может быть много, но империя может быть только одна. В 968-м посол Оттона, Лиутпранд, был в бешенстве оттого, что его сюзерена именовали «рексом», королем, и еще в 1166 году Мануил Комнин надеялся восстановить единство империи через папу Александра, который должен был провозгласить его единым императором. Несомненно, что на протяжении столетий характер Римской империи менялся. Но то же самое можно сказать о любом государстве. Англия времен Вильгельма Завоевателя — совершенно не то же, что Англия времен Генриха VIII. Тем не менее мы называем это государство «Англией», потому что существует непрерывная историческая преемственность, плавная функция, показывающая, каким образом государство из точки А попало в точку Б. Точно то же и Римская империя: существует непрерывная историческая преемственность, показывающая, как империя Диоклетиана превратилась в империю Михаила Палеолога. А теперь, собственно, самый главный вопрос. Почему «Византия» является общепринятым термином в Европе, понятно. Это бранная кличка, придуманная франками. Но нашим-то с чего по-фрейдовски объявлять себя преемниками не Цезаря и Августа, а обгрызанной «Византии»? Ответ, с моей точки зрения, очень прост. «Византия» сама по себе выглядит респектабельным государством. Получается, что некая «Западная Римская империя» рухнула под ударами варваров, а вот Восточная, «Византия», просуществовала еще худо-бедно тысячу лет. Если же понимать, что православное государство с центром в Константинополе являлось полноправной и единственной Римской империй, то тогда происходит ровно по Гиббону: гниение и сокращение империи, потеря провинций одной за другой, превращение великой языческой культуры в агонизирующее государство, управляемое тиранами, попами и евнухами. Бесплодность Византии Что в этом государстве самое поразительное? То, что, имея непрерывную историческую преемственность от греков и римлян, разговаривая на том же языке, на котором писали Платон и Аристотель, пользуясь великолепным наследием римского права, являясь прямым продолжением Римской империи, — оно не создало, по большому счету, ни-че-го. Европа имела оправдание: в VI—VII веках она погрузилась в самое дикое варварство, но причиной этого были варварские завоевания. Империя ромеев им не подвергалась. Она была преемницей двух самых великих цивилизаций античности, но если Эратосфен знал, что Земля — шар, и знал диаметр этого шара, то на карте Косьмы Индикоплова Земля изображена в качестве прямоугольника с раем вверху. Мы до сих пор читаем «Речные заводи», написанные в Китае в XIV веке. Мы до сих пор читаем «Хейке- моногатари», чье действие происходит в XII веке. Мы читаем «Беовульфа» и «Песнь о Нибелунгах», Вольфрама фон Эшенбаха и Григория Турского, мы до сих пор читаем Геродота, Платона и Аристотеля, писавших на том же языке, на котором говорила империя ромеев за тысячу лет до ее оформления. Но из византийского наследия, если ты не специалист, читать нечего. Ни великих романов, ни великих поэтов, ни великих историков. Если уж и пишет в Византии кто-то, то это кто-то ужасно высокопоставленный, а еще лучше особа царствующего дома: Анна Комнина или, в крайнем случае, Михаил Пселл. Всем остальным страшно свое суждение иметь. Вдумайтесь: несколько сот лет просуществовала цивилизация, бывшая преемницей двух самых развитых цивилизаций античности, — и не оставила после себя ни-че-го, кроме архитектуры — книги для неграмотных, да житий святых, да бесплодных религиозных споров.
|