Все развитие "греческого православия" по пути к иконопочитанию, к суеверию и плохо скрытому политеизму (многобожию) может рассматриваться так же, как победа всегда имевшейся в церкви низшей религии (апокрифической (недостоверной) религии) над духовной религией. Она была узаконена и слита с doctrina publica, хотя теологи делали некоторые оговорки. Подобно тому, как языческие храмы были освящены в христианские церкви, так старое язычество было сохранено в почитании ангелов, святых, икон, мощей, амулетов и праздников (см. в особенности работы Узенера и его школы). Религия, силу которой когда-то составляло отвращение к идолам, в конце концов, подпала идолопоклонству и, благодаря этому, притупилась нравственно. Античное идолопоклонство и почитание амулетов внедрились в самой отталкивающей своей форме в виде почитания мощей и костей (Адольф фон Гарнак. История догматов. Глава X. Таинства. § 46. Почитание ангелов, святых, икон и т. п.). Даже самые образованные отцы церкви позднейшего времени не умеют уже отличать действительного от недействительного, живут в мире волшебства и разрывают союз религии с нравственностью (за исключением аскезы), заключая тем более тесный союз с чувственным миром. Обряды самого первоначального периода религии снова всплыли на поверхность, почти в неизмененном виде – вопрошение оракулов всякого рода, Божий суд, знамения и т. п. Соборы, относившиеся сначала враждебно к этому процессу, наконец, примирились с ним. Особенно ясно выражался этот новый характер, приобретенный "греческой церковью" в иконопочитании и иконоборчестве. После того как иконопочитание постепенно проникло в церковь, оно нашло могущественное подкрепление и неслыханное в древности обоснование в догмате воплощения и в соответствующем ему толковании евхаристии (начиная с V века). Изображения Христа, Марии и святых уже с V (IV) века почитались на античный лад; люди были настолько наивны, что считали себя теперь в полной безопасности от язычества и странным образом перенесли догматическое представление об обожествленной материи на иконы, в которых можно видеть воочию сочетание земной материи с небесной (священной) формой (к этому присоединилось суеверное, коренящееся в античности верование в нерукотворенные иконы). Монашество вскормило иконопочитание и эксплуатировало его с пользой для себя; схоластики и мистики разрабатывали его догматически. Сильные, но некультурные императоры пытались положить конец этому, стараясь заменить священников и монахов войском и сломить излишнюю самостоятельность церкви, затронувшие ее особенность, иконопочитание. Так возникло иконоборчество, продолжавшееся с перерывами более столетия. Василевсы боролись здесь за государственные интересы народа силой войска; остальные союзники, именно религиозное просвещение и древняя традиция церкви, говорившая против икон, были не столь сильны как "лобби иконопочитателей". Монахи и епископы имели на своей стороне современную образованность, искусство и науку (Иоанн Дамаскин, теолог иконопочитания, см. его три речи «против отвергающих святые иконы», Феодор Студит, философски образованный защитник икон, имевший большой успех), римского епископа. Но Феодор Студит, например, дошёл до того, что для него икона была почти важнее, чем чистота догмата (Адольф фон Гарнак. История догматов. Глава X. Таинства. § 46. Почитание ангелов, святых, икон и т. п.). В иконопочитании, с одной стороны, и в педантичном буквальном толковании 1-3 глав книги Бытия, с другой, обнаруживается гибель свободной теологической науки (Адольф фон Гарнак. История догматов. Глава XI. Заключение. Очерк истории возникновения ортодоксальной системы. § 47). Победы византийских императоров-иконоборцев армянского происхождения, например Льва III у стен Константинополя имели всемирно-историческое значение в первую очередь потому, что он спас не только Византию, но весь восточно-христианский мир и западноевропейскую цивилизацию. А дальнейшие победы Льва в Анатолии отвели угрозу исламского завоевания, нависшую в VIII в. над Малой Азией. Эти успехи Льва положили конец арабским завоеваниям династии Омейядов (из Аршакидов, принявших ислам) в Восточной империи. С целью обновить и упростить уже устаревшее законодательство Юстиниана, приспособить его к практике жизни был издан краткий сборник действующего права – Эклога законов. Содержание самой Эклоги (в переводе «выборка», «извлечение») разделяется на 18 титулов и касается главным образом гражданского и лишь сравнительно немного уголовного права. Параграфы, касающиеся брака, семьи, наследования и т. п. соответствовали христианским воззрениям на эти вопросы и по своему характеру представляли собой значительный шаг вперед по сравнению с Юстиниановым законодательством. Эклога вводила бесплатность правосудия, уничтожала неравенство знати и плебса перед судом. Один титул содержал главу уголовного права о наказаниях – отсечении руки, отрезании носа или языка, ослеплении, предусмотренных за преступления, за совершение которых ранее по закону полагалась смертная казнь. Как опытный полководец Лев III сумел не только наилучшим образом приспособить административное устройство к военным целям (организация фем получила свое окончательное развитие именно при Льве), но и поднять дисциплину в войсках и улучшить состав военно-административного класса (Средние века / Под ред. В.П. Будановой. М.: ОЛИСС, Эксмо, 2006. С. 239.). Хронологически история иконоборческого движения делится на два периода: первый период продолжался с 726 г., когда император Лев III Исавр осудил поклонение иконам, по 780 г., и официально закончился седьмым Вселенским собором 787 г.; второй период продолжался с 813 по 843 г. и закончился так называемым Восстановлением православия. Спор о сущности иконы вышел далеко за рамки церковных кругов. В полемику были втянуты все слои византийского общества. Противниками императора выступили низшие классы населения городов, женщины, монашество. Светская знать, войско, главным образом, азиатское, поскольку все европейские фемы были в руках славян и болгар, были на стороне императора (Средние века / Под ред. В.П. Будановой. М.: ОЛИСС, Эксмо, 2006. С. 243.). Но несомненно, что в описываемую эпоху, при сложности понимания некоторых вопросов христианского вероучения, при малом распространении образования в народе, к христианским понятиям и обрядам примешивалось немало грубого, чуждого им, затемнявшего христианские воззрения. Так, почитание святых часто приобретало неправильный преувеличенный характер: на них смотрели не как на ходатаев перед Богом, а как на существ всесильных; самое поклонение им принимало неподобающий характер, приличный только поклонению самому Богу (например, пением псалмов и молитвами просили от икон помощи). Почитание изображений Бога и святых также исказилось: к этим изображениям относились, как к одушевленным существам. Среди высшего духовенства и светского общества, особенно в столице, было немало людей, понимавших преувеличения такого иконопочитания и думавших об исправлении зла. Это с особенной ясностью осознавалось там, где приходилось чаще сталкиваться с представителями новой монотеистической религии – исламом, где резко подчеркивали свою враждебность всякому иконопочитанию запрещением делать какие-либо изображения Бога. Поэтому, именно на армянском востоке империи (располагавшимся традиционно между греческим и арабским мирами) сложилось движение против злоупотреблений в иконопочитании, быстро принявшее в столице характер движения против самого иконопочитания. Именно среди армянского духовенства, среди армянских войск империи были самые энергичные сторонники нового движения. Таким образом, следует признать, что иконоборчество - это ответная мера и защитная функция имперского организма от злоупотребления в иконопочитании с политико-идеологическим подтекстом – борьба за целостность империи как с западными (иконопочитание), так и с восточными (исламскими иконоборцами) врагами. И, наконец, стоит признать, что "иконоборчество" - это своеобразная форма криптопроявления религиозно-политической борьбы особого «Армянского Православия, разумного (сдержанного) иконопочитания» против "Греческого Православия, крайнего иконопочитания, буквального, языческого".
_________________ Я не сумасшедший, просто ум у меня не такой, как у вас Диоген Синопский Всё тайное рано или поздно становится явным Сократ Христианство терпимо по отношению к другим религиям, но оно должно быть бескомпромиссно христианским (арийским) Д.Коннер
|