Правильная работа или почему Царь Пап был прав!
Царь Пап был буквально вынужден ввести режим жесткой экономии. Сформировавшаяся ко времени его восшествия на престол церковь была очень дорогой и требовала от государства всё больше ресурсов. Более того, вложения в церковь не приносят дивидендов — по крайней мере, в краткосрочной перспективе, «здесь и сейчас». Лишь спустя, возможно, десятилетия и даже столетия государство получит «доход» от церкви — покорных и верных подданных, царя — защитника веры и другие немаловажные, но, зачастую, очень относительные преимущества наличия религиозного населения в стране.
Правитель Армении IV века, испытывавшей острые экономические трудности, делать столь рискованные инвестиции был не в состоянии. Тем более, что и царь Пап, и многие его современники-интеллектуалы очень рано поняли, что купить за деньги и другие материальные блага расположение Бога невозможно. Христианин спасается добрыми, богоугодными делами, праведным образом жизни, но никак не отчислениями на украшение монастырей и храмов. В Европе об этом скажут Мартин Лютер, Жан Кальвин и другие проповедники протестантизма, но это будет намного позже. В данном смысле царь Пап, по сути, первый протестант.
Кстати, повлияли такие настроения царя и на убранство армянских храмов — оно стало весьма суровым, даже аскетичным, что можно видеть до сих пор.
Коснулась царская «оптимизация» и института монашества. Пап освободил монастыри от монахинь, которых выдал замуж за азатов — «служилых людей», получавших за службу землю, — это были своеобразные армянские рыцари. Институт военных в Армении сложился намного раньше, чем в Европе. Фактически, армянское Средневековье наступило уже в IV веке, но это уже совсем другая история.
К слову, реформы молодого царя затронули не только женское монашество, но и мужское. В то время было очень много священников, которым, как известно, можно жениться. А вот среди их, зачастую многочисленных, сыновей женился лишь один — старший, который обычно и наследовал профессию и имущество отца. Остальные уходили в монастырь, а до того, как правило, бездельничали, ведя праздное, а иногда и полубандитское существование, ухудшая криминогенную обстановку в государстве. Царь Пап забрал всех их в армию, оставив с отцами лишь по одному сыну — причем, обычно младшему. Остальные становились теми же азатами-рыцарями, получая за службу земельные наделы. Теперь они служили не Богу, а его наместнику — земному царю. Это дало возможность повысить обороноспособность Армении, доведя армию до 90 тысяч человек. И именно за этих новых азатов царь и выдал замуж упомянутых выше «освобождённых» монахинь.
Не последней мерой было и закрытие имевшихся при церквях и монастырях богаделен, ставших пристанищем не только сирот и юродивых, но и самых разных бездельников со всей страны.
Всё это не только высвободило значительные финансовые средства, но и стимулировало воспроизводство армянской нации и рост населения Армении, а также её производительных сил, что в условиях персидского опустошения было важно и нужно.
В итоге, Пап стал настолько силен, что стал проблемой, как для внешних врагов — римлян, так и для внутренних — церковных иерархов. Рим разработает целую спецоперацию по ликвидации опасного правителя, вышедшего из-под влияния империи, стремившейся распространить свою гегемонию и на соседних территориях. Сначала Папа попытались пленить в городе Тарс, но ему удалось бежать, а затем царь был заманен на пир к полководцу Траяну, где его предательски убили.
Интересно, что и после гибели царя, возврата к старой церковной системе, созданной католикосом Нерсесом, не произошло. Церковь всячески пыталась изменить эту ситуацию, разрешив женское монашество де-юре, но обиходным оно в Армении так и не стало. Женское монашество с тех пор — частный случай, особый.
К слову, иерархи так и не смогли простить Папу его «протестантской» реформы, и в последующих исторических сочинениях, написанных церковными деятелями, армянский царь-реформатор неизменно изображался негативно — то сумасшедшим, то гомосексуалом, то убийцей католикоса Нерсеса.
В общем и целом, традиция единичного женского монашества продолжалась в Армянской Апостольской церкви до недавнего времени. В обществе считалось, что армянская женщина должна жить в миру — выходить замуж, рожать и воспитывать детей, а монашество — это удел мужчин, да и то лишь некоторых, одарённых к духовной жизни и способных к глубокой молитве.
До 2000 года в ААЦ действовал запрет на женское монашество, и лишь затем последовало распоряжение католикоса Гарегина II, разрешившего данную практику. Впрочем, это не привело к появлению большого числа монахинь в Армении — и время явно не то, и традиция, заложенная царем Папом, никуда не делась. В монастырь пожелали уйти лишь 11 немолодых женщин, которые были отправлены на «испытательный срок» в обитель Агпатаванк (Лорийская область). Четырехмесячное испытание выдержало лишь семь монахинь, которые перебрались в монастырь святой Рипсиме в Эчмиадзине, а затем — в монастырь Казарован на северо-запад страны.
Такого рода монашество можно считать во многом стихийным. В Армянской Апостольской церкви нет женской монашеской иерархии, нет обряда пострига или срока монашеского послушания. Неоднозначно и отношение общества к монахиням, одна часть которого, традиционная, не готова мириться с иной ролью женщины, нежели жены и матери, а другая, либеральная и секулярная, в принципе негативно воспринимает рост религиозности среди армян.
Таким образом, традиция женского монашества в Армении не прижилась, как по объективным (тяжелое экономическое и политическое положение страны и необходимость аккумулирования максимума ресурсов), так и по субъективным (личность царя Папа) причинам, что превратилось в настоящую традицию. Во многом это произошло потому, что положение армянского народа с IV века, как правило, не улучшалось, а калейдоскоп из завоеваний, разорений и геноцидов явно не способствовал уходу значительного количества женщин из мирской жизни. Армянку гораздо чаще и привычнее было видеть с оружием и на боевых позициях, в составе регулярных армий или фидаинских отрядов, чем в монашеской келье, хотя чаще эти женщины традиционного общества, вне сомнения, реализовались в семье — в качестве жён и матерей. Женское монашество не было традиционным в Армении, поэтому оно не могло стать значимой реалией в эпоху постмодерна и разрушения разного рода традиционных реалий, структур и укладов. Можно сделать вывод, что в целом образ жизни «невест Христовых» обошел Армению стороной.
https://www.armmuseum.ru/news-blog/2020 ... 9T1jowEPDk