Интересная информация.
*******************
В методологическом отношении богословов того времени можно разделить на 4 группы: 1. Строгие дифизиты, хранившие верность старой антиохийской христологии. Отрицая Нестория, они всё же расценивали Халкидон как посмертную победу Феодора Мопсуэстийского и частичный отказ от учения свт. Кирилла Александрийского. 2. Монофизиты – последователи Диоскора и Тимофея Элура, считавшие Халкидонский собор возвращением к несторианству и потому отвергавшие его. Формула св. Кирилла «единая воплощённая природа Бога-Слова» представлялась им единственно приемлемой в христологии. Согласиться с Халкидонским вероопределением в том, что Господь «был в двух природах» (ἐκ δύο φύσεσιν) после соединения представлялось им равнозначным признанию во Христе двух самостоятельных существ. 3. Группа богословов, называемых ныне неохалкидонитами (по предложению Ж. Лебона). По мнению этих богословов, Халкидон не отказался от учения св. Кирилла, но лишь осудил Евтихия. Сказав «единая Ипостась», Собор принял и все аргументы св. Кирилла против Нестория, и терминологию св. Кирилла как таковую, включая формулу «единая воплощённая природа Бога-Слова», которая оставалась действительной в контексте антинесторианской полемики. Что же касается формулы «в двух природах», использованной в Халкидоне, то она имела существенное значение только для того, чтобы утвердить реальность двух соединённых во Христе субстанций и таким образом осудить евтихианство. 4. Ни одна из этих групп не была в состоянии разрешить терминологические проблемы, поставленные халкидонским вероопределением. Только в первой половине VI в. представители четвёртого направления богословской мысли, во многом вдохновляемые оригенистской метафизикой, предприняли попытку творчески разрешить их. Самым видным представителем этой школы был Леонтий Византийский. С одной стороны, отцы собора утвердили концепцию о «δύο φύσεις», с другой – идею о «μία ὑπόστασις», и подвергли анафеме тех, кто стал бы говорить о «μία φύσεις» после соединения. Но при этом, по мнению А. И. Бриллиантова, сторонники принятия упомянутых догматических постановлений, увы, не сочли нужным потрудиться и разъяснить действительное аполлинарианское происхождение последнего термина. В то же время оставалось фактом, что эта фраза (будто бы принадлежащая свт. Афанасию) употреблялась свт. Кириллом Александрийским. К сожалению, эта подложность терминов была доказана слишком поздно – только во времена императора Юстиниана в особом сочинении Леонтия Византийского (Adversus falsa Apollinaristarum). Это дало возможность противникам Халкидона обрести убедительные аргументы против его постановлений, ссылаясь в своих суждениях на богословские формулировки непререкаемых и общепризнанных на то время церковных авторитетов. С другой стороны, на соборе были оправданы явные сторонники антиохийской христологии – Феодорит Кирский и Ива Эдесский, некогда стоявшие на стороне Нестория, но теперь принятые в церковное общение при условии отречения от осуждённого предыдущим Вселенским собором еретика. Это дало возможность сторонникам «единой природы» обвинить собор в несторианских тенденциях и симпатиях. Однако эти подозрения едва ли можно считать хоть сколь-нибудь оправданными, ибо «несправедливость этих подозрений в отношении к православной Церкви с окончательной ясностью доказывалась фактом торжественного осуждения на Пятом Вселенском соборе родоначальника несторианства Феодора и тех произведений Феодорита и Ивы, которые действительно свидетельствовали о их близости к несторианству» [3]. Несмотря на принятие вполне приемлемых для большинства участников собора формулировок о способах соединения во Христе человеческой и Божественной природ, всё-таки мир в Церкви в ближайшие после собора десятилетия был лишь кажущимся, и монофизитские волнения тревожили Её ещё на протяжении более, чем ста лет. Как в Палестине, так и в Египте начались активные выступления против принятых на соборе решений.
*****************************
|